Ли Чайлд - Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности

– Он британец, – предположил Ричер.

– Необязательно, – ответил Мани. – Просто у него есть по крайней мере один британский паспорт, вот и все.

– Какие у вас планы?

– Мы составим собственный список наблюдения. Рано или поздно Эндрю Макбрайд или Энтони Мэтьюс где-нибудь появится. И тогда мы будем знать, куда он следует.

– Чего вы хотите от нас?

– Вы слышали какие-то из этих имен?

– Нет.

– У вас нет друзей с инициалами Э. и М.?

– Что-то не припоминаю.

– А врагов?

– Вряд ли.

– Знал ли Ороско кого-то с такими инициалами?

– Понятия не имею. Я не общался с Ороско десять лет.

– Я ошибался относительно веревки, которой были связаны его руки и ноги, – сказал Мани. – Я передал ее специалисту для изучения. Веревка оказалась не совсем обычной. Это лубяное волокно сизаль с Индийского полуострова.

– Где можно достать такую веревку?

– В Соединенных Штатах подобный товар не продается. Вероятно, его можно найти там, где экспортируют товары из Индии.

– Какие, например?

– Ковры, необработанные ткани из хлопка, ну и так далее.

– Спасибо за информацию.

– Никаких проблем. Приношу вам свои соболезнования.

Мани ушел, и они поднялись в номер Диксон. Без особой цели. Они все еще находились в тупике. Но так не могло больше продолжаться. О’Доннел отчистил от крови нож, а потом с обычной тщательностью проверил добытые «хардболлеры». Их производила фирма «АМТ» неподалеку от Ирвиндейла, штат Калифорния. В них имелись обоймы, полностью снаряженные патронами калибра 0,45. Пистолеты находились в отличном состоянии, чистые, смазанные и ухоженные. По-видимому, они были украдены совсем недавно. Продавцы наркотиков обычно не слишком аккуратно обращаются с оружием. У пистолетов имелся один существенный недостаток: они были скопированы с модели 1911 года. Их обойма вмещала всего семь патронов, что было совсем неплохо в мире шестизарядных револьверов, но выглядело не лучшим образом рядом с современными пистолетами с обоймами на пятнадцать или даже больше патронов.

– Два куска дерьма, – презрительно фыркнула Нигли.

– Все лучше, чем просто бросать камни, – возразил О’Доннел.

– Они слишком большие для моей руки, – сказала Диксон. – Я предпочитаю «глок-девятнадцать».

– Я люблю все, что работает, – ответил Ричер.

– В обойме «глока» содержится семнадцать патронов.

– Но для каждой головы требуется только одна пуля. Мне никогда не противостояли сразу семнадцать человек.

– Всякое бывает.

Темноволосый сорокалетний мужчина, называющий себя Эндрю Макбрайдом, находился в поезде метро, курсирующем в аэропорту Денвера. Ему нужно было убить время, и он ездил между главным терминалом и залом С, последней остановкой, получая удовольствие от музыки шумового оркестра. Он испытывал удивительную легкость и свободу. Он избавился от тяжелого чемоданчика, и при нем остался минимальный багаж: небольшая сумка с туалетными принадлежностями и портфель. Транспортная накладная лежала в портфеле, вложенная в книгу с твердым переплетом. Ключ от замка он спрятал в потайной карман на молнии.

Мужчина в темно-синем костюме, сидевший в темно-синем «крайслере», позвонил по сотовому телефону.

– Они вернулись в отель, – сказал он. – Все четверо.

– Они приблизились к нам? – спросил его босс.

– У меня нет ответа.

– А интуиция?

– Да, мне кажется, они нас настигают.

– Ну что ж, пришло время разобраться с ними. Оставь их и приезжай. Мы сделаем свой ход через пару часов.

О’Доннел встал и подошел к окну в номере Диксон.

– Итак, что у нас есть?

Обычный вопрос из прошлого. Существенная часть их методов работы. Неизменная привычка. Ричер настаивал на регулярном подведении предварительных итогов. Он считал необходимым снова и снова возвращаться к найденным фактам, их изучению под новыми углами, с учетом изменившейся ситуации. Но сейчас никто не ответил на призыв О’Доннела, лишь Диксон произнесла:

– У нас четверо мертвых друзей.

В номере стало тихо.

– Давайте пообедаем, – предложила Нигли. – Нет смысла морить себя голодом.

«Пообедаем». Ричер вспомнил кафе, в котором они сидели двадцать четыре часа назад. Бульвар Сансет, шум, толстые сочные гамбургеры, холодное пиво. Круглый стол на четверых. Разговор. И то, как центр внимания постоянно перемещался от одного к другому. Один говорит – трое слушают. Вращающаяся пирамида.

«Один говорит, трое слушают».