Блейк Крауч - Сосны. Заплутавшие

Аберы исчезли.

Тобиас неудержимо дрожал.

Ему нужно было встать, начать двигаться, помочиться, разжечь огонь, но он не осмеливался это сделать.

Кто знает, как давно стая ушла отсюда…

Солнце поднялось над утесом, и солнечный свет ударил по поляне.

Изморозь дымилась, испаряясь с травы.

Тобиас не спал уже три или четыре часа и слышал лишь шелест трепетания листвы в лесу вокруг.

Он сел.

Каждый его мускул ныл и пылал после вчерашнего спринта, походя на перетянутую гитарную струну.

Он осмотрелся по сторонам. Руки и ноги начали гореть, когда к ним прилила кровь.

Он с трудом встал, и тут до него дошло.

Он все еще дышит.

Все еще стоит.

Каким-то образом… он выжил.

Над ним пылали алые листья невысокого дуба, освещенные сзади солнцем.

Он уставился сквозь листву в голубизну – беспримерную голубизну небес, какую никогда еще в жизни не видел.

Когда Итан проснулся, Тереза и Бен уже ушли: одна – на работу, другой – в школу.

Он почти не спал.

Голым прошел по холодному деревянному полу к окну и соскреб корку льда со стекла. Свет, проникающий в это окно, до сих пор был таким слабым, что, скорее всего, солнце еще не вышло из-за восточной гряды гор, возвышающихся над городом.

Тереза предупредила, что настоящая зима тут всегда приходит в течение месяца – в границах двух недель до и двух недель после солнцестояния, когда солнце никогда не поднимается над утесами, окружающими Заплутавшие Сосны.

Он пропустил завтрак.

Взял кофе навынос в «Ароматном парке́».

Двинулся из города на юг.

Итан проснулся с нарастающим сожалением, как в похмельное утро: все еще смутно помня минувшую ночь и с замирающим чувством, что гадски облажался.

Потому что он и вправду облажался.

Он рассказал все Терезе.

Это было почти невообразимо.

Откровенно говоря, он уже пребывал в расстроенных чувствах после встречи с Кейт, а жена пустила в ход внушительный арсенал своих уловок, чтобы получить именно то, чего добивалась. Итан еще не знал, насколько трагичной была его ошибка. В худшем случае Тереза совершит оплошность, расскажет остальным, и город расколется пополам. Пилчер объявит «красный день». Он, Итан, потеряет жену. Бен лишится матери. Даже представить такое было убийственно.

С другой стороны, Бёрк не мог отрицать, как чертовски здорово было наконец кому-то все рассказать, тем более – своей жене. Женщине, от которой у него предположительно не должно было быть секретов. Если она сумеет держать рот на замке, если сумеет переварить информацию – никаких оговорок, никаких мгновений слабости, никаких неверных шагов, никаких истерик, – тогда еще один человек сможет разделить вес сокрушительного знания. По крайней мере, Тереза наконец-то поймет, какую ношу он держит на плечах каждый божий день.

Пройдя полдороги, Итан взглянул на «прощальный» плакат Заплутавших Сосен – семья из четырех человек, застывшая с улыбками на лицах, машущая руками.

«Мы надеемся, что вы наслаждались визитом в Заплутавшие Сосны! Не пропадайте надолго! Возвращайтесь скорей!»

Конечно, то было лишь подготовкой к большой шутке Пилчера. Дорога просто делала поворот и возвращалась обратно в полумиле отсюда, чтобы преподнести истерическую концовку этой шуточки. Точно такая же идеальная улыбающаяся семья на билборде приветствовала всех следующими словами: «Добро пожаловать в Заплутавшие Сосны, где обретается рай».

Не то чтобы Итан не ценил эту иронию и, в некотором смысле, даже юмор. Но, учитывая минувшую ночь и то дерьмовое шоу, в которое быстро превращалась его жизнь, больше всего на свете ему хотелось иметь при себе дробовик двенадцатого калибра, чтобы истыкать дырками несносные счастливые лица.

В следующий раз.

Этот план явно сулил облегчение.

Добравшись до леса, Итан допил свой кофе и выплеснул осадок. Начал сминать пенопластовый стаканчик – и тут увидел кое-что внутри.

Слова, выведенные почерком Кейт.

Тонким, черным «шарпи» [29]было написано: «3:00. Угол Главной и Восьмой. Стой у передней двери театра. Без чипа – или не трудись приходить».

Дверь в тоннель была уже поднята, и Пэм ожидала его, сидя на переднем бампере джипа в черных шортах из спандекса и безрукавке из лайкры. Ее коричневые волосы были стянуты в «конский хвост», но все еще темны от пота – похоже, она занималась изматывающей тренировкой.

– Ты выглядишь, как обложка плохого журнала, посвященного «сгустку мышц» [30].