Нора Робертс - Портрет смерти

– Да, но на этот раз он слегка нарушил порядок. – Лицо Фини оставалось бесстрастным, но глаза сузились от гнева. Он полез в пакет с вещественными доказательствами и достал оттуда сложенную записку.

– Она держала это. Он вложил записку ей в руки. – Капитан повернул пакет и показал Еве конверт, на котором было написано ее имя.

Ева развернула записку и прочитала:

«Лейтенант Даллас, вы не понимаете. Как вам не стыдно? У вас узкий кругозор. А у меня широкий. Вы видите здесь жертву, но вы ошибаетесь. У нее был дар, редкий дар, и понадобилась жертва, чтобы этот дар достался всем остальным.

Я знаю, вы считаете меня чудовищем. Найдутся люди, которые согласятся с вами и проклянут меня. Но громадное большинство увидит и в конце концов поймет красоту и силу искусства, которые я открыл.

Я делаю это не только для себя, но и для всего человечества.

Ее свет был и остался ослепительным. Надеюсь, в один прекрасный день вы это увидите.

Вы видите в происходящем только смерть. Но в один прекрасный день останется только жизнь. И свет.

Я почти достиг этого».

– Да, почти достиг, – пробормотала она и положила записку в пакет. – Фини, у меня узкий кругозор, и тем не менее я вижу красивую чернокожую девушку примерно двадцати лет в медицинском халате. Рост – примерно сто шестьдесят пять, вес – шестьдесят килограммов. Никаких следов насилия.

Она снова наклонилась и повернула руку девушки ладонью вверх.

– Небольшое круглое отверстие от шприца на правой ладони… Привет, как я рад тебя видеть… Этот ублюдок пожимает ей руку и вводит транквилизатор. На ней халат, так что она либо пришла на смену, либо уходила. Известно, кто она?

– Студентка медицинского факультета. Работает здесь сменной сестрой. Ее дежурство закончилось в десять. Есть показания сотрудников, видевших, как она уходила.

– Угу… – Ева продолжала осмотр. Красивое лицо, высокие скулы. Черные вьющиеся волосы, перехваченные лентой на затылке. Три заклепки в каждом ухе.

– Здесь полно народу. Было очень рискованно подбирать ее прямо у Центра здоровья в десять вечера. У тебя есть ее домашний адрес?

– И ее, и всех остальных. – Фини помнил адреса наизусть, но все равно достал электронный блокнот. – Алисия Дилберт, двадцать лет. Студентка медицинского факультета Нью-Йоркского городского университета. Живет на Шестой Восточной, всего в трех кварталах к северу отсюда. Ближайший родственник – брат, Уилсон Бакли.

– Что? – Она вскинула голову. – Что ты сказал?

– Ближайший родственник – Уилсон Бакли.

– О черт! – Ева сжала виски. – Черт побери, Фини, это наш друг!

Сделав все, что было можно, она подошла к Рорку, рядом с которым уже стояла Надин.

– Ни о чем не спрашивай, – сказала Ева, не дав Надин открыть рот. – Когда смогу, все расскажу.

Выражение лица Евы сказало Надин, что на этот раз ей придется смириться.

– В десять, Даллас. В десять утра мне понадобится нечто большее, чем официальное заявление.

– Когда смогу, – отрезала Ева. – Он прислал тебе сообщение в шесть ноль-ноль?

– Да, как всегда. Даллас, я выполнила свой гражданский долг и все отдала Фини.

– Да, знаю. Надин, но все равно – пока мне нечего тебе сказать. – Ева пригладила разлохматившиеся волосы.

«Что-то случилось, – догадалась Надин. – Что-то плохое».

– Что случилось, Даллас? – Она положила руку на плечо подруги. – Не для протокола, Ева. Что-то произошло?

Но Ева только покачала головой:

– Не сейчас. Мне нужно известить ближайшего родственника. Не хочу, чтобы ее имя прозвучало в эфире до того. Можешь получить официальное заявление у Фини. Он еще побудет здесь. Мне надо ехать. Рорк…

– Почему ты ничего ей не сказала? – спросил Рорк, когда они пробирались сквозь взволнованную толпу к ее машине. – Что от этого изменится?

– Кое-что изменится. Я знаю брата убитой. И ты тоже. – Она уже взялась за руль, но оглянулась. – Ты хотел сделать то, что можешь. Ловлю тебя на слове. Пибоди присоединится к Фини, поговорит с работниками центра, опросит соседей. А ты поедешь со мной к ближайшему родственнику.

– Кто это?

«Крэк старался держаться неподалеку от сестренки, – думала Ева. – Не в том же доме и даже не в том же квартале, но неподалеку. И не подпускал девочку к своему бизнесу.

Хотел дать ей простор, позволить расправить крылья, но помешать улететь слишком далеко. И не позволить подонкам, часто посещавшим клуб, прикоснуться к ней».