Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти

Шон вернулся с бокалом вина в руке, сам же потягивал пиво прямо из бутылки. Люси улыбнулась – это больше походило на него, несмотря на шикарный костюм.

– Обзаводишься новыми друзьями? – Она кивнула в сторону бармена.

– Просто с ним довольно интересно пообщаться, – уклончиво ответил детектив и затем спросил: – Кто сейчас поднимается на сцену?

– Обри Льюис. Два года назад ее дочь убил насильник-рецидивист. Сенатор Пакстон предложил ужесточить законодательство в отношении сексуальных преступников, и она выступала перед Конгрессом. Удивительная женщина.

Произнеся короткую, но волнующую речь, Обри передала слово сенатору Пакстону.

Шестидесятишестилетний Джонатан Пакстон регулярно играл в теннис и гольф и вообще серьезно относился к своему здоровью. Он поднялся на небольшую сцену, обнял Обри и занял место у трибуны. Сенатор начал с истории своего сотрудничества с ФОМД, начавшегося после убийства его дочери более двух десятилетий назад.

Люси было трудно уделять речам все свое внимание, когда Шон стоял так близко. От мужчины исходил тонкий аромат одеколона, и она старалась невзначай прижаться к нему поближе, пытаясь понять, что это за запах. Он вдруг наклонился к ней, чтобы прошептать несколько слов на ухо, и по ее телу неожиданно прошла дрожь.

– Посмотри на ту пару, – тихо сказал Шон. – Мистер и миссис Эндрю Валерио. Им принадлежит компания «Ви Ти Коммьюникейшнз».

– Ты их знаешь?

– Они наняли «РКК» пару лет назад для тестирования системы безопасности. Мне потребовалось семнадцать часов, но я все-таки ее взломал.

– Тебе стоит поговорить с ними. Лично я с супругами не знакома, но они уже многие годы поддерживают ФОМД.

Детектив пожал плечами:

– Они даже не знают, кто я такой.

– Но…

– С клиентами дело имеет Дюк.

– А откуда ты знаешь, что это были они?

– Видел как-то раз их фотографию.

– Хорошая у тебя память. – Она бросила на него взгляд снизу вверх.

Ей было не по себе оттого, что он стоял слишком близко.

Внезапно женщина похолодела. Вокруг не было никого, кто мог бы за ней наблюдать, но тем не менее Люси почувствовала, что чьи-то глаза неотрывно следят за каждым ее движением. Она поежилась, и Шон приобнял ее.

– Всё в порядке? – спросил он.

Кинкейд не ответила, сделав вид, что внимательно слушает выступление сенатора и не замечает взглядов людей, открыто рассматривающих ее. Многие знали о том, что с нею произошло. Она выступала в школах, писала для Фрэн письма с просьбами о выделении финансовой помощи и даже давала показания в Судебном комитете в поддержку законопроекта сенатора Пакстона, известного как «Закон Джесси». Ей не нравилось излишнее внимание; Кинкейд всегда ощущала на себе клеймо жертвы и ненавидела, когда люди жалели ее, словно она была глупым подростком. Никто не говорил об этом вслух, но некоторые считали, что в произошедшем с Люси была во многом виновата ее собственная безответственность. Кинкейд договорилась о встрече с тем, кто позже напал на нее, в публичном месте, потому что решила, что так она будет в безопасности. Девушка думала, что встречается со студентом колледжа по имени Тревор Конрад. Она ошибалась…

Аплодисменты ознаменовали окончание выступления сенатора, но Люси чувствовала себя плохо. Она тихо сказала Шону:

– Давай уйдем отсюда?

Он взял ее за руку:

– Ты дрожишь.

– Просто немного замерзла.

Детектив внимательно посмотрел ей в лицо:

– Что случилось? Скажи мне правду.

Люси замерла на месте, приподняла подбородок и выдержала его взгляд.

– Я уже все сказала. – Она попыталась отнять у него свою руку, но Шон крепко сжал ее ладонь.

– Тебя что-то напугало.

Люси не хотела ничем делиться с ним. Она хотела, чтобы он стал снова тем, кем был для нее раньше – всего лишь партнером брата, – но понимала, что уже слишком поздно. В его взгляде читалось нечто гораздо более теплое и близкое, нежели просто деловые отношения.

– Не важно, – сказала Люси, надеясь, что своим тоном дает ему понять, что их отношения близкими не являются, хотя и сама не была уверена в этом, и не знала, насколько сильно ее тянет к Рогану.

Ей было комфортно с умным и веселым детективом. Но он слишком любил свои игрушки. Свою машину, свой бильярд. Патрик рассказывал, что у Шона даже есть личный самолет, на котором он пускался в путешествие при каждом удобном случае. Она была слишком сосредоточена на карьере, чтобы заводить отношения с человеком, не обладавшим такой же целеустремленностью. Лучше всего пока не сходиться с ним близко и еще раз спокойно обо всем подумать.