Эллисон Бреннан - Люби меня до смерти

Шон остановился на обочине, собираясь с силами и соображая, что бы придумать, чтобы полицейский не выписывал ему штраф.

Вряд ли уловки сработают, но попробовать стоит.

Люси удалось избежать разговора с миссис Донован вчера вечером и сегодня утром, но в четыре тридцать вечера в пятницу, когда она приехала домой на такси, невестка уже ждала ее.

– Люси… – начала Кейт, когда та поднималась по лестнице.

У молодой женщины не было никакого желания говорить о вчерашнем дне, Мортоне, разговоре с ФБР и лжи Кейт – только не сейчас. Все еще свежие эмоции могли вырваться, и она не хотела ссоры и лишних переживаний. Люси была настолько опустошена спором с Кейт вчера вечером, что боялась ненароком сказать что-нибудь, о чем могла бы пожалеть позже.

– Давай отложим до завтра?

Она уже думала о том, как избежать разговора с ней на выходных. Конечно, когда-нибудь надо поговорить с невесткой – не может же она жить здесь и вечно избегать ее. Просто сейчас у нее не осталось сил.

Кейт заправила свои светлые волосы за ухо, немного склонила голову и посмотрела Люси в глаза:

– Послушай…

– Опрос в ФБР прошел нормально. Я не подозреваемая.

– Это я уже знаю, я поговорила с Ноем.

Люси снова почувствовала себя лишней, снова ощутила, что Кейт действует без ее ведома и скрывает от нее информацию.

– Рада за тебя.

– Он ничего не сказал мне, кроме того, что ты отлично держалась и подозреваемой по данному делу не проходишь. Я хотела бы поговорить о другом. Пожалуйста… Мне уходить через десять минут, и я хочу, чтобы ты была в курсе всего, что происходит.

Люси нахмурилась, борясь с собой, и нехотя проследовала за Кейт на кухню. Любопытство одержало верх над злостью.

На столе лежала куртка невестки, ее лэптоп и ключи.

– Я отправляюсь в Квантико обрабатывать улики по делу Мортона.

– И тебе разрешили работать над ним? Тут что-то не сходится.

– Денверские агенты ФБР обнаружили в квартире Мортона компьютер и кучу файлов. Похоже, он пытался воссоздать «Трэск энтерпрайзес». Все уже упаковано и отправлено в Квантико. Ной получил «добро» от руководства на то, чтобы именно я обработала компьютерные данные и составила хронологию деятельности Мортона. Я должна понять, был ли у него сообщник, что именно он затевал и можно ли на основании имеющихся данных сделать вывод о том, что кому-то конкретно грозит опасность.

Люси молча сидела за столом, не зная, как реагировать на новости. Она была рада, что за дело взялась ее невестка. Но Кинкейд ощущала еще и гнев – ведь Мортон вышел на свободу, чтобы и дальше насиловать женщин и детей. А упоминание возможного «сообщника» пробудило отголосок страха в ее душе.

Кейт подтянула стул и села рядом:

– Я не позволю всплыть твоему имени. Если мне попадутся материалы с упоминанием о тебе, то ты знаешь, что я сделаю.

Кинкейд понимала, что она имеет в виду. Многие годы Люси знала (хотя в семье об этом говорить было не принято), что Кейт заражала вирусами компьютерные серверы, где хранились цифровые записи издевательств над ней. У нее была программа, способная найти соответствующий файл по его размеру, названию, дате или даже по информации, указывающей на отправителя. В данном случае на «Трэск». При обнаружении подобного видеоролика она загружала на сервер вирус, и хотя он уничтожал лишь один-единственный файл, это все равно было абсолютно противозаконно и Кейт легко могли уволить или даже осудить. Никто не рассказывал ей никаких подробностей, и даже под присягой она не смогла бы честно ответить, что знает, чем конкретно занимается миссис Донован.

Но Люси беспокоил не риск, которому подвергала себя Кейт, а скорее осознание того, что ее изнасилование может всплыть на поверхность в любое время, причем не только в ее мыслях и кошмарах, но и публично, в Интернете. И что постепенно она станет все меньше и меньше ощущать свою собственную боль и страдания. Ей будет казаться, что все произошло не с нею, а с кем-то другим. Эмоционально она уже стала излишне холодной. Кейт объясняла, что изменения, произошедшие с нею, называются психической фрагментацией, и многие полицейские осознанно вызывают у себя подобное состояние, когда имеют дело с трагедией или преступлением, ввергающими их в состояние тяжелого эмоционального дискомфорта. Убийство ребенка, жестокое насилие – все, что трудно воспринять, не утратив частичку своей нормальности. И Люси делала то же самое, дистанцируясь от похищения и издевательств.