Кен Фоллетт - Скандал с Модильяни. Бумажные деньги

«Теннисный клуб Сити» был заведением, не имевшим ничего общего с теннисом, зато идеально подходил для того, чтобы начать уже днем накачиваться спиртным. Кевина Харта прежде нередко поражала совершеннейшая неуместность подобного названия клуба. Он находился в узком переулке, ответвлявшемся от Флит-стрит. В небольшом здании, зажатом между церковью и какой-то конторой, едва ли нашлось бы место, чтобы поставить стол для пинг-понга, не говоря уже о том, чтобы разбить настоящий теннисный корт. Если владельцам просто нужен был предлог, чтобы подавать спиртное в те часы, когда ни один паб еще не открылся, думал Кевин, они запросто могли придумать нечто более правдоподобное. Например, клуб филателистов или любителей моделей железных дорог. А на деле единственная связь этого места с обозначенным на вывеске видом спорта заключалась в игровом автомате. Если ты опускал в него монету, на экране вспыхивала картинка с изображением корта, и можно было играть, управляя своим теннисистом с помощью рычажка и кнопок.

Зато в столь тесном пространстве работали сразу три бара и ресторан. Клуб служил идеальным местом для встреч с коллегами из «Дейли мейл» или «Дейли миррор», которые – кто знает? – могли однажды предложить тебе более высокооплачиваемую работу.

Сегодня Кевин пришел туда незадолго до пяти часов вечера. Он заказал себе пинту разливного пива и уселся за столик, поддерживая вялую беседу с репортером из «Ивнинг ньюс», с которым был едва знаком. Но мысли его блуждали далеко от темы их разговора. Внутри он все еще кипел от злости. Через какое-то время репортер покинул его, но Кевин тут же заметил, как Артур Коул вошел внутрь и направился к длинной стойке одного из баров.

К величайшему изумлению журналиста, заместитель редактора отдела новостей пересек затем со своей кружкой зал к его столику и сел рядом.

– Ну и денек выдался! – сказал Артур вместо приветствия.

Кевин кивнул в ответ. Ему сейчас совсем не нужна была компания старшего и по возрасту, и по положению в газете. Он хотел побыть в одиночестве, чтобы как следует разобраться в своих чувствах, попытаться привести мысли в порядок.

Артур залпом наполовину опорожнил кружку с пивом и с удовлетворенным видом поставил ее на стол.

– Я пропустил свою дозу за обедом, – объяснил он.

Из чистой вежливости Кевин заметил:

– Да уж, вам сегодня пришлось оборонять нашу крепость в одиночку.

– Лучше не скажешь. – Коул достал из кармана пачку сигарет и зажигалку, тоже положив все это на стол. – Я весь день отказывал себе в удовольствии покурить. Самому интересно, долго ли я еще продержусь.

Кевин исподволь ухитрился посмотреть на свои часы и подумал: «Не настало ли время перебраться в бар «Эль вино».

Но тут Артур произнес нечто совсем неожиданное:

– Ты, вероятно, уже думаешь, что совершил ошибку, когда избрал для себя нашу профессию.

Кевин чуть не вздрогнул. Он никак не ожидал от столь скучного типа, как Коул, подобной проницательности.

– Так и есть. Думаю.

– Быть может, ты и прав.

– Из ваших уст это звучит не очень-то ободряюще.

Коул вздохнул:

– В этом и заключается часть твоей проблемы. Ты вечно лезешь со своими умными остротами, даже когда они ни к месту.

– Если меня заставят целовать чьи-то ботинки, то я точно ошибся с выбором профессии.

Артур все-таки потянулся за сигаретой, но передумал в самый последний момент.

– Но ведь сегодня ты получил очень важный урок, не так ли? По-моему, ты начал понимать, что к чему в журналистике, но самое важное – это наука смирения своей непомерной гордыни. Ее лучше сразу крепко усвоить.

Кевина буквально взбесил покровительственный тон собеседника.

– Знаете, от чего я испытываю безмерное удивление? – зло спросил он и сам же ответил на свой вопрос: – Почему-то после всего, происшедшего сегодня, я что-то не вижу за одним столом с собой человека, который потерпел огромное профессиональное поражение. Едва ли не самое крупное фиаско в своей жизни!

Коул с горечью рассмеялся, и Кевин понял, что попал в открытую рану. Более того, он догадался: Артур почти ежедневно ощущал себя человеком, потерпевшим жестокое поражение.

Старший коллега сказал:

– Вы – молодежь, новое поколение, и нам, наверное, без вас не обойтись. Старая система, при которой все начинали с самых низов и очень медленно взбирались по карьерной лестнице, помогала воспитать более талантливых журналистов, чем газетных управленцев. А, видит бог, сейчас мозгов не хватает именно начальству, менеджерам нашего издания. Но я искренне надеюсь, что ты выстоишь в этом испытании и останешься с нами. И дорастешь до уровня главного редактора. Будешь еще пинту?