Йон Колфер - Замаранные

– Пятьдесят лет? У меня дома даже заведения быстрого питания старше. Наши стены старше вашей проклятой страны.

Виктор подпрыгнул. Он так вошел в раж, что не заметил моего появления.

– Какого дьявола? – запинаясь, пробормотал он, зачем-то хватаясь за свою пурпурную шляпу-котелок, словно это первое, что необходимо налетчику.

Я заметил, что под шляпой у него пестрый платок, а еще один торчит из нагрудного кармана.

– Макэвой! Ты как триппер, – продолжал он, немного придя в себя. – Появляешься незаметно, а потом расходишься вовсю.

За плечом Вика нависала Брэнди, словно призрак смерти; естественно, она рассмеялась. Кроме того, здесь был один из кузенов Вика: Эй-Джи, настоящий дебил. Поговаривали, что однажды он засунул модель статуи Свободы себе в задницу, а потом заявил врачу, что сел на нее в Бэттери-парк. [84] Нью-йоркский парк.

– Похоже, ты хорошо знаком с триппером, Вик.

Тут Вик увидел мои глаза и понял, что я не собираюсь ни о чем просить.

– Тебе следует следить за своим языком, Макэвой. У меня имеются серьезные связи.

Меня тошнило от этого типа. Он приказал стереть записи камер наблюдения в ночь убийства Конни, хотя на них могли быть какие-то улики.

– Связи? Не утомляй, Вик. Твоя толстая задница крепко связана со стулом, но не более того. А мозг и вовсе не связан с языком – тут не может быть никаких сомнений.

Эй-Джи поднялся на ноги, дожидаясь команды.

Я бросил на него презрительный взгляд.

– А ты сядь, Леди Свобода, если только у тебя там не осталось места для моей ноги – вместе со статуей.

Вик поднял пухлый палец.

– Сядь, Эй-Джи. Этот человек способен убить нас и даже не вспотеть.

– Возможно, ты не так глуп, как я думал.

Мой бывший босс откинулся на спинку кресла и переплел пальцы, являя собой нечто среднее между Аль Пачино, Пи Дидди [85] Пи Дидди – один из псевдонимов Шона Джона Комбза, американского рэпера и музыкального продюсера. и Элмером Фаддом. [86] Элмер Фадд, или Умник – вымышленный мультипликационный герой, охотник, гоняющийся за зайцем.

– Так что я могу для тебя сделать, вышибала? Перед тем, как посажу тебя за решетку навечно?

За решетку навечно. Не слишком серьезная угроза.

– Ты можешь мне заплатить. Уже конец месяца.

Вик обрадовался и ткнул пальцем в стол.

– Конец месяца был вчера. Ты не проработал целый месяц, Макэвой.

Обычное дело.

– Послушай, Вик… мистер Джонс. У меня возникли срочные дела, поэтому я пропустил один день. И да, я не предупредил о том, что меня не будет на работе. Что ж, значит, вычти за один день.

Дело тут было не в деньгах. У меня в карманах лежало более пятидесяти тысяч, но этот кусок дерьма был мне должен, и я твердо решил, что он заплатит. Так или иначе.

Вик поджал губы.

– Я бы хотел тебе заплатить. Честно. Но все мои свободные деньги завязаны на игре с этими прелестными леди.

Одна из прелестных леди глупо улыбнулась, словно Вик делал ей большое одолжение, забирая ее деньги. Другая понимала, насколько серьезны их проблемы. Она заметно побледнела и вцепилась пальцами в край стола, словно он вдруг оказался поручнями «Титаника».

– Тогда открой сейф.

– Какой сейф? У меня ничего такого нет, вышибала. Здесь кто-нибудь знает о сейфе?

Я ущипнул себя за нос и тяжело вздохнул. После всего того, что произошло, я не собирался терпеть издевательства жалкого подобия гангстера.

– Послушай, ты можешь подождать, пока я закончу играть. У меня неплохо идут дела, и, возможно, ты получишь свои деньги. – Вик щелкнул пальцами Брэнди, она взяла его бокал, не забыв мазнуть по плечу босса грудью. – Или зайди через несколько недель, когда у меня будет пара долларов в кармане.

– Немного побольше. На пару тысяч побольше.

Вик пожал плечами, словно ему было все равно.

– Как скажешь. Если меньше пятидесяти тысяч – мне насрать.

Пятьдесят тысяч. Я мог выкупить контракт за аренду этого помещения за половину такой суммы.

Он взял свежую колоду карт со стола и сорвал обертку.

– А теперь оставь нас, я намерен продолжить игру.

Как я уже говорил, я не люблю ретроспекции, но на секунду звук рвущегося пластика вернул меня в палатку из камуфляжного материала на южной границе Ливана с Израилем. Смерть стояла у наших дверей, взрывы трясли шесты палатки, а я сказал: «Еще одна сдача. Давайте, парни, еще одна сдача».

Виктор начал тасовать карты, и я молча следил за его движениями. Одна из девушек начала плакать, ее костлявые плечи вздрагивали, а фальшивая грудь колыхалась, как буйки в полосе прибоя.