Йон Колфер - Замаранные

Вскоре после этого мы расстались, я смотал удочки и отправился в Клойстерс, но через шесть месяцев Зеб нашел меня и основал «Кронски Лечит» в небольшом офисном здании. Почти целый год он твердил, что его переезд связан с тем, что я его единственный друг. Но однажды вечером в «О’Лири» он так сильно напился, что забыл, кто я такой, и признался тому, за кого меня принял, что у подруги какого-то продавца наркотиков из Куинса обвисла кожа на щеке из-за дешевой дряни, которую он ей впрыснул, и ему приходится скрываться, пока все не уляжется. Но потом Зеб стал хорошо зарабатывать в Клойстерсе и решил здесь задержаться.

Я больше не работал на Зеба, хотя он просил меня об этом каждый день. Теперь я болтался рядом с ним бесплатно. Хорошо иметь приятеля, с которым можно вместе выпить, к тому же мы любили перебрасываться цитатами из фильмов и названиями песен, получая от этого огромное удовольствие.

Я бывал и в худшей форме, но не в последнее время. В моей памяти еще свежи воспоминания о тех днях, когда я справлялся с трудностями так же легко, как обычно переносит алкоголь молодой человек; мог не спать всю ночь, а потом спокойно проработать целый день. Теперь же я стонал при каждом шаге и шел так, словно мои кости стали стеклянными. Схватки с Бонзо, парнем, который обожал сандвичи с тунцом и плавленым сыром, а также с головорезами Фабера дали о себе знать, и я не удивлюсь, если в результате умру раньше срока.

Что ж, книга жизни Фабера закрыта, если только он не сможет сгенерировать новое сердце. Возможно, у него имелись причины убить Конни, но он унес их в могилу. Может быть, когда он выплывет из Туннеля, то сможет объяснить что-то апостолу Петру. Ради Фабера же надеюсь, что он сумеет придумать что-то получше, чем «она ударила меня по щеке, Господи». Я бы заплатил хорошие деньги, чтобы послушать их разговор.

Проблема Дикон пока не решилась. Но у меня возникло чувство, что, как только Ронни надоест играть в суперполицейского, она мне позвонит. Мне хотелось надеяться, что детектив Дикон окажется на моей стороне, когда мне потребуется помощь полицейского. Я и сам могу ей позвонить, если потребуется, но цыплят по осени считают. В первую очередь Ронни – коп, и она будет стоять на страже закона, даже если это приведет нас обоих к гибели.

«Цыплят по осени считают? – встрял Призрачный Зеб. – Какого дьявола ты их считаешь?»

Неужели ты меня не слушаешь? Речь идет о том, чтобы считать их по осени.

«Считать цыплят или не считать, мне без разницы. Ты с этим покончил, а как же я? Меня надо найти» .

Скорее всего, ты мертв.

«Да, скорее всего. А если я искалечен и лежу где-то с отсеченным членом? Возможно, осталось всего сорок пять минут для срочной операции по реплантации» .

Я не выдержал и поморщился.

Ладно, Зеб, ладно. Я постараюсь навести кое-какие справки.

«Когда?»

Скоро, очень скоро. Но сначала мне нужно забрать свои ресурсы на автобусном вокзале, а потом решить вопрос с работой и миссис Делано.

«Я умираю от потери крови, а ты решаешь свои вопросы?»

Если я тебя найду, ты уйдешь из моей головы?

«Да, а кроме того, буду заниматься твоими волосами бесплатно» .

Вот теперь я вижу, что ты ненастоящий Зеб.

Моя квартира уже должна была быть свободна от парней Фабера, потому как его дыхание в последний раз затуманило зеркало, но я на всякий случай позвонил в местный полицейский участок от имени мистера Хонга и скользнул вверх по лестнице к квартире Софии, когда патрульная машина подъехала к дому.

София Делано сразу распахнула дверь, как только я постучал, ее грудь вздымалась так, словно она только что пробежала милю.

– Кармин, – выдохнула она. – Я так долго ждала.

Я вошел в прихожую, чувствуя ее дыхание на своей щеке; ее помада блестела.

Делано мне кое-кого напомнила. Нет, не Синди Лопер. Светлые волосы, недавно высушенные и оттого пышные. Полосатое шерстяное платье, леггинсы и балетки.

Тут на помощь пришел Призрачный Зеб:

«Мы дети в Америке, о-хо-хо» . [80] «Дети в Америке» – песня, которую в 1981 г. исполнила британская поп-певица Ким Уайлд.

– Мой образ Ким Уайлд, – сказала София Делано. – Он тебе всегда нравился, Кармин. Помнишь тот клуб? На Сто восемьдесят седьмой? То были хорошие времена.

Она выглядела великолепно, и от нее чудесно пахло. Если б только я мог вспомнить хорошие времена…

– Миссис Делано… София… Я не Кармин. Я Дэниел Макэвой, из квартиры снизу. Вы меня ненавидите, помните?