Джесс Уолтер - Над осевшими могилами

Но с годами иные ценности возобладали над всем, включая его восхищение начитанной женой. Теперь они редко говорили о книгах, прочитанных Дебби. Похоже, началось это восемь лет назад на рождественской вечеринке – еще до убийства дебошира, до ночи с Каролиной и перевода в убойный отдел, – когда Дебби настояла, чтобы он пригласил на стаканчик всю свою патрульную смену. Но разве копы обойдутся стаканчиком? Засиделись допоздна, Каролина и Дебби вели натужную беседу, рядом топтались Дюпри и Каролинин кавалер, ее одноклассник-придурок, ахавший над книгами на стеллажах Дебби. Расплескивая пиво на ковер, захмелевшая Каролина рассказывала, что в колледже изучала поэзию. «Поэзия… и уголовное право. Представляете? Все равно как учиться на таксидермиста и ветеринара. – Она рассмеялась. – Мой руководитель решил, что я сбрендила». Дебби перехватила его взгляд на Каролину, такую молодую, живую, хмельную и начитанную, и вот тогда-то, наверное, в ней вспыхнула ревность. А может, лишь тогда он заметил. В глазах Дебби читались обвинение и понимание. Дюпри уткнул взгляд в залитый выпивкой ковер.

Смешно. Двенадцать лет он мечтал, что будет свободен и соединится с Каролиной, и вот теперь наконец ушел от жены и ничего не сказал Каролине. Словно ждал чего-то. Чего? Может, дело в Джоэле? Может, после той встречи в баре понял, что парень тоже старается быть честным и приличным человеком. Может, дает Джоэлу шанс преуспеть в том, в чем сам оплошал. А может, считает, что не достоин Каролины, раз его выперли из группы. Или просто чувствует вину перед Дебби и детьми. А может, а может, а может…

Дюпри заметил, что венецианское окно гостиной не закрыто шторами. Странно. Дебби всегда на ночь задергивала шторы. Ну почти всегда. По пальцам пересчитаешь случаи, когда он приезжал домой и видел незашторенное окно, потому что Дебби уснула над книгой или перед телевизором. Может, и сейчас задремала? Дюпри оглядел окрестности. Место тихое, спокойное – рядом никаких приютов для отсидевших и излечившихся или роскошных особняков, интересных для взломщиков всякой масти, нет баров, изрыгающих пьяниц. Для детей самое безопасное место.

Но незашторенное окно тревожило. Один домушник, Тёрнер, выбирал поживу, заглядывая в голые окна. Дюпри чуть не стошнило, когда он представил, как такой же урод пялится на телевизор и стерео в его гостиной. Он отстегнул ремень и откинулся на сиденье. Вот так бы и сидеть каждую ночь, просто молча, не вникая, охранять своих домашних. Утром дети увидят его машину и отведут глаза, а он тихонько поедет следом. Удостоверится, что ребята благополучно сели в школьный автобус. Можно включить мигалку, только без сирены. Постепенно дети и их друзья привыкнут, что их сопровождает патрульная машина, когда они гоняют на великах. Даже не вспомнить, когда последний раз Марк смотрел ему в глаза. Связь с сыном оборвалась, словно после ухода из семьи Дюпри перестал существовать вовсе. Нет, было бы здорово жить в машине, смотреть, как подрастают дети, и не думать о том, какую травму он им нанес.

Каролина щелкала каналы, на Си-эн-эн промелькнули кадры болот. Лишь через три-четыре канала она сообразила, что это была за картинка, и вернулась. Новоорлеанский диктор бойко сообщал об аресте подозреваемого в убийстве девятнадцати женщин, самом жутком преступлении за последние три года. Убийцей оказался сторож лейкшорской средней школы. Камера наблюдения зафиксировала, как он ворует материалы из школьной фотолаборатории, печатавшей ежегодник. Директор учинил допрос, а сторож огорошил начальника признанием в серийных убийствах. Вот так просто.

Забавно, подумала Каролина, свернувшись на кушетке. Блантон пыжится, но убийцу случайно ловит директор школы. Она отыскала телефон Блантона и набрала номер. Ответила голосовая почта. Каролина посмотрела на часы: почти одиннадцать, в Новом Орлеане без малого час ночи. Пока она раздумывала, как Блантон воспримет ночной звонок, голосовая почта подала сигнал к началу записи.

– Здравствуйте, мистер Блантон. Это Каролина Мейбри, полиция Спокана. Я просто хотела… – Каролина чуть было не произнесла «поздравить», но вовремя одумалась, – сказать, что рада за вас. Вот и все.

Она положила трубку, через минуту телефон зазвонил.

– Я сошел с ума или вы только что меня поздравили? – спросил Блантон, то ли очумелый, то ли поддатый, как в их первую встречу. Каролина раскаялась в своем звонке.

– Я не знала, что еще сказать. Вы в конторе?