Эйс Аткинс - По закону плохих парней

Квин достал из кармана старую никелированную зажигалку и, обнаружив удобную тропу, стал обходить сарай. Он шел по ней в старых ботинках фирмы «Меррелс» осторожно и бесшумно. Подойдя к скоплению трейлеров, Квин услышал звук работающего телевизора. Несколько человек играли в карты. Квин заметил их через открытое окно, откуда исходило зловоние наркоты. Все мужчины были лениво расслаблены. Мусор из трейлеров и сарая сбрасывали в овраг. Из него несло так же, как из сортира.

Сквозь голые деревья проглядывало серо-голубое небо. В этом неверном свете Квин подошел к торцу сарая так незаметно, что питбули даже не подняли головы. Два больших генератора «хонда» грохотали и тряслись среди скопления канистр для бензина. В куче разного хлама он заметил пеньковый канат, отрезал от него ножом два фута и открыл бак. Свесив один конец каната как фитиль, он опустил другой его конец в бак.

Поджег свободный конец и отправился обратно в лес по той же тропе, по которой пришел, слыша смех игроков в карты и шум телевизора из другого трейлера.

Из сарая курился дым.

Через несколько минут раздался взрыв, который вымел из трейлеров мужчин. Они бежали на пожар. Двое из них палили в огонь, словно пули могли его потушить.

Квин видел, как Говри, вспотевший и без рубахи, наполняет ведра водой из речки.

– Думаю, праздник продолжается, – сказал врач, не особо воодушевленный перспективой их пребывания в лесу.

Повсюду стреляли и кричали.

– Они всегда стреляют и беснуются, – ответила Лена, кормившая грудью младенца после того, как врач объяснил ей, как это делается. – Я здесь ни при чем.

Доктор наклонился к окровавленной постели, зажав голову в руках.

– В чем дело? – спросила девушка.

– Твой любовник не позволит нам уйти, – сказал Люк. У него были ласковые зеленые глаза и прекрасные зубы.

– Он не мой любовник.

– Где же отец ребенка?

– В окружной тюрьме.

– Да, конечно. – Доктор кивнул и остановился, глядя в грязное окно. Он покачал головой и снова заходил по комнате. – Тебе немедленно нужно в больницу.

– Я чувствую себя хорошо. Мне бы только поспать.

– Ты теряешь много крови, а этот сукин сын настаивает, чтобы я смотрел за тобой здесь, – сказал врач, садясь на матрас, покрытый окровавленной простыней. Он взял Ленину руку, прощупывая пульс. – Сказал, что не хочет связываться с полицией. Но я ничего не говорил ему о полиции.

– Говри ненавидит власти.

– Он не шутит, – продолжил Люк. – Говорит, что больше всего хочет вышибить мне мозги.

– Ты женат? – спросила Лена, чувствуя облегчение, гладя маленькое розовое тельце и желая всеми фибрами души убраться отсюда с этим доктором. – У тебя красивое лицо. Такое красивое.

– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, прекрасно, прекрасно.

– Ты белая, как простыня.

– Я только что родила ребенка, – сказала Лена, произнося слова так тихо, словно была не уверена в том, что может говорить. – И тебе досталось.

– У тебя есть телефон? – спросил доктор. – Мой мобильник Говри выбросил в лес.

Лена покачала головой, улыбнулась еще раз доктору, затем малышке. Прикоснулась к ее носу и маленьким ушкам, чувствуя необыкновенную близость к ней. И закрыла глаза.

– Разве малышка не прекрасна?

– У тебя есть телефон? Ты меня слышишь? Очнись!

– Ничем не могу тебе помочь, – произнесла Лена, прикрыв глаза, успокоившись и широко улыбаясь. – Мобильник в этих холмах не работает. Не проходит сигнал. Здесь как на луне. Я сказала, что ты красивый. Ты слышал это?

Квин быстро побежал от своего лесного укрытия к трейлеру, где находились Лена с ребенком и доктор, держа ружье в правой руке. Он оказался у ступенек, не услышав ни одного выстрела. Никто даже не заметил его. Он глянул в сторону леса, где ожидал Бум.

Просто кивнул, не видя друга, но зная, что тот на месте.

Квин перебросил ружье через плечо и выхватил револьвер 45-го калибра, прежде чем открыл ногой входную дверь и обшарил глазами все углы. Рваный диван и стулья, мешки для мусора и мягкие игрушки. Никого.

Он прошел по узкому коридору и пнул ногой другую дверь, за которой обнаружил Люка Стивенса в сорочке, запачканной кровью. Люк увидел его и улыбнулся.

– Ты ранен?

Люк покачал головой.

– Анна Ли позвонила мне.

Люк кивнул. Не дожидаясь благодарности, Квин широко раскрыл двери и увидел, что на кровати, покрытой окровавленными простынями, лежит девушка. На вид ей было около двадцати лет, вокруг бледного лица сбились волосы. Она держала новорожденного младенца.