Эйс Аткинс - По закону плохих парней

– Кейт Шэкелфорд готовил метамфетамин для Говри.

– Не сомневаюсь в этом, – согласился Уэсли. – Но я бы не доверял рассказам такого отморозка без проверки.

– Ты будешь проверять?

– Черт возьми, Колсон. Конечно, буду.

– Не возражаешь, если я поеду с тобой на поиски Люка?

– Позволь мне самому разворошить этот муравейник, приятель.

Анна Ли подъехала к ферме в четыре часа утра.

Квин не мог уснуть, думая о Кэдди. Он сидел на веранде во вращающемся кресле в холодной тишине, укрывшись конскими попонами и куря сигару. Хондо сначала бегал на заднем поле, а сейчас, вздыбив шерсть, облаивал машину Анны Ли. В небе висела яркая огромная луна, освещавшая все пастбища и металлическую крышу сарая.

Анна Ли вышла из машины, одетая в джинсы и спортивный свитер, в вязаной шапочке и перчатках. Она направилась к двери, заметив Квина, сидящего в темноте. Он слегка вздрогнул, когда она села на стул перед ним.

– Ты узнала что-нибудь о Люке?

Анна вздохнула и покачала головой. Квину показалось, что она плачет. Хондо обнюхал ее и сел в стороне.

– Я звонила Уэсли. Он сказал, что ездил в этот лагерь или черт знает куда и там его не нашел. Сказал, что девушки там тоже не было.

– Ты связывалась с сотрудниками больницы?

Анна вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Конечно, Квин. Неужели я бы не подумала об этом? Черт, я звонила каждые полчаса.

– Прости, – произнес Квин. – Девушка нуждалась во враче. Я не видел ничего дурного в том, что дал ей телефон Люка.

– Я не хотела тебя обвинять.

– По старой привычке, – улыбнулся он ей.

Анна сняла шапочку и подалась вперед в своем кресле.

– Если она стала рожать, Люк должен был вызвать санитарную машину.

– Может, у него не было времени.

– Тем более, если роды оказались трудными, он нуждался в помощи.

– Знаешь, я как-то застрял в афганской деревушке с двумя беременными женщинами. Обе они разродились из-за стресса, опасаясь, что солдаты перестреляют всю деревню. Никогда в жизни не слышал такого жуткого, нечеловеческого крика от боли. Мы взрывали массу взрывчатки, запасенной талибами, и все равно слышали крики этих женщин.

– Люк вызвал бы подмогу.

Квин кивнул:

– Черт, конечно.

Анна вытерла шапочкой лицо и нос. Убрав с больших карих глаз волосы, она сказала:

– Ты поможешь?

Квин коснулся рукой ее колена и улыбнулся:

– Я найду его.

Квин подошел к задней двери материнского дома, отпер ее и проник внутрь, совсем как в детстве. Мать спала на диване. Пустой стакан из-под вина стоял рядом с пультом, по телевизору показывали фильм «Хупер». В этом фильме снимался его отец, перепрыгивавший на машине через автомобильную пробку. За несколько лет до рождения Квина он дублировал Берта Рейнольдса в роли водителя-аса. Квин видел этот фильм, а также «Билли Джека» и массу других фильмов с гонками и погонями, отец играл в этих фильмах контрабандистов и дебоширов. Это было лучшее время в убогой жизни Джейсона Колсона.

Квин оставил телевизор работающим и прошмыгнул в свою прежнюю спальню. Там он обнаружил сундук, которым пользовался еще мальчишкой. Сундук времен Второй мировой войны принадлежал его деду. Ключ хранился за старым фото Анны Ли.

Квин повернул ключ в замке и нашел в сундуке все, что оставил здесь шесть лет назад: стираный-перестираный охотничий камуфляж, настолько изношенный, что казался мягким на ощупь, и пару ботинок. Он вытащил экипировку вместе с двумя обоюдоострыми ножами, затем прощупал стенки сундука в поисках доски, которую приспособил для двойного дна, обнаружил под ней охотничье ружье отца. Ружье было на ремне, при нем четыре упаковки по двенадцать патронов. Квин высыпал их из пенопластовых коробок и, переодевшись в свою охотничью куртку, пересыпал в карманы.

Он снова проделал путь, которым пришел, и направился по дороге на Итаку к своему грузовику. Время приближалось к пяти утра, когда Квин включил зажигание.

Еще раз позвонил Анне Ли.

У нее по-прежнему не было никаких известий от Люка.

Бум жил в старом прямоугольном домишке на краю хлопкового поля в сотни акров, которое возделывали последние два поколения его семьи. Он не выходил несколько минут, несмотря на то что Квин колотил в его осевшую дверь. Затем появился в длинной старомодной ночной рубахе, почесывая задницу.

– Сукин ты сын.

– Собирайся.

– Куда мы едем?

– Я сказал: собирайся.

– Я еще не проснулся.

– Доспишь по дороге.

Квин уже шагал к своей машине. В поле пожухлые стебли хлопчатника терлись друг о друга на ветру. Трактор Бума стоял под покосившейся крышей сарая.