Джеймс Чейз: Перстень Борджиа

– Устраивайся поудобнее, – недовольно пробурчал Джейси, встал и выключил свет.

Неделей раньше Гарри Эдвардс увидел в «Дейли телеграф» объявление:

Требуется опытный пилот вертолета для выполнения необычного задания. Исключительно высокое вознаграждение. Просьба прислать сведения о предыдущей работе и фотографию. Почтовый ящик С. 1012.

Гарри перечитал объявление и задумался. Ему понравились слова «необычного» и «исключительно». Он искал необычную работу и остро нуждался в деньгах. Поэтому, не посоветовавшись с Тони, направил письмо по указанному адресу, красочно описав в нем свои профессиональные достоинства и вложив в конверт паспортную фотографию.

По прошествии недели Гарри потерял всякую надежду и на работу, и на вознаграждение. В то холодное дождливое февральское утро он сидел в гостиной Тони, лениво перелистывая газету.

Гарри Эдвардсу, высокому мужчине мощного телосложения, с веселыми карими глазами и обаятельной улыбкой, было двадцать девять лет.

С Тони Уайт он познакомился на пароме Кале – Дувр. К счастью, она была в баре, когда Гарри поднялся на борт в сопровождении двух хмурых детективов. Они вернулись на причал лишь перед самым отплытием парома, и Гарри, помахав им рукой, прошел в бар первого класса, чтобы отметить свое освобождение.

Тони, блондинка двадцати двух лет с большими голубыми глазами, обрамленными длинными густыми ресницами, в зачаточной мини-юбке, сидела на стуле у стойки и потягивала «Чинзано» со льдом. Гарри заказал двойной виски с содовой и, подняв бокал, улыбнулся Тони.

Девушка взглянула на Гарри и улыбнулась в ответ.

Гарри разбирался в женщинах и хорошо понимал, что означает подобная улыбка.

– Я хотел бы познакомиться с вами поближе. – Он допил виски. – Мы прибудем в Дувр через час. Вы не против, если я сниму для нас каюту?

Тони понравилась его решительность. Она засмеялась и кивнула.

В каюте они задернули шторы и закрыли дверь на ключ. По прибытии стюарду пришлось несколько раз напоминать, что паром уже в Дувре и они рискуют снова уплыть во Францию.

В поезде Дувр – Лондон Тони рассказала, что работает манекенщицей, у нее двухкомнатная квартира в Челси, и если ему нужна крыша над головой, то… «Ну, милый, почему бы тебе не пожить у меня?»

Гарри предполагал остановиться в скромном отеле, пока не подвернется прибыльная работенка, и, естественно, с радостью согласился.

Он жил у Тони уже три недели, так и не найдя прибыльной работы. Хозяйка лишь смеялась над его хлопотами.

– Зачем тебе это нужно? – спрашивала она, усевшись к нему на колени. – Я зарабатываю на двоих…

Гарри допил холодный кофе, поморщился и, подойдя к окну, посмотрел на медленно движущиеся автомобили и поток торопящихся пешеходов. Заметив почтальона, поспешил к входной двери.

На этот раз среди пятнадцати писем от поклонников Тони оказалось одно и для него. Гарри разорвал конверт и вытащил лист плотной бумаги:

Отель «Ройял тауэрс»

Лондон W. I.

Не мог бы мистер Гарри Эдвардс прийти по указанному выше адресу в 11:30 утра 11 февраля и спросить мистера Армо Шалика (касательно «Дейли телеграф», почтовый ящик С. 1012).

Ну конечно, подумал Гарри, он обязательно посетит мистера Армо Шалика. Такое имя в сочетании с адресом просто пахло деньгами. Он присел на краешек кровати. Тони потянулась, открыла глаза.

– Я получил письмо.

Она вопросительно взглянула на Гарри:

– Откуда?

Он рассказал об объявлении в «Дейли телеграф», протянул письмо.

– «Ройял тауэрс»! Самый современный отель Лондона! А имя?! Армо Шалик! Так и вижу сундуки, набитые золотом и алмазами! – Тони бросила письмо на пол и обняла Гарри.

Ровно в половине двенадцатого он появился в отеле «Ройял тауэрс» и спросил мистера Шалика. Портье оглядел Гарри с головы до ног, снял телефонную трубку, набрал номер, что-то спросил и положил ее на место.

– Десятый этаж, сэр. Номер двадцать семь…

Гарри вошел в приемную. За столом с тремя телефонами, пишущей машинкой и портативным диктофоном сидела женщина лет тридцати пяти.

– Мистер Эдвардс? – спросила она металлическим голосом.

Гарри секретарша не понравилась. Несмотря на хорошую фигуру, красивое платье и модную прическу, полное отсутствие женского обаяния – пустое, ничего не выражающее лицо робота.

Женщина нажала на кнопку:

– Мистер Эдвардс здесь, сэр.

Вспыхнула зеленая лампа. Мистер Шалик берег горло, предпочитая не говорить, а нажимать кнопки.