Елена Румильяк - Месть – это фастфуд

– Возможно, его неспроста убили именно в библиотеке. Какими могут быть причины убийства в библиотеке?

– По-моему, их раз-два и обчёлся. Разве что чтобы помешать кому бы то ни было прочесть второй том «Поэтики» Аристотеля…

– Нет, серьёзно, – говорит Максим. – Мне кажется, в Национальной библиотеке была какая-то история с кражей ценных манускриптов.

– Ацтекский кодекс?

– Что за ацтекский кодекс?

– Ты что ничего об этом не слышал?

Он и правда ничего не знает. Я рассказываю. В национальной библиотеке хранится очень обширный фонд предколумбийских манускриптов. В XIX веке один учёный завещал библиотеке всю свою коллекцию. Что-то около четырёхсот манускриптов. В 1982 году мексиканский журналист Хосе Луис Кастанеда дель Валле приехал в Париж, чтобы ознакомиться с ацтекским кодексом. Он получил доступ в отдел манускриптов.

В Национальной библиотеке старинные книги хранятся в специальных архивных коробках, чтобы избежать повреждений. Для большей сохранности читателю их выдают вместе с коробкой.

В последний день своего пребывания во Франции журналист вернул коробку, но вместо кодекса положил туда какой-то словарь, взятый в открытом доступе. Библиотекарь сразу не проверил содержимое коробки, и когда пропажи хватились и подняли тревогу – журналист уже был в самолёте. Когда он прилетел в Мексику, сразу же отнёс манускрипт в Национальную библиотеку Мексики, сказав, что возвращает своей стране её культурное достояние.

– Ему за это что-нибудь было?

– Чисто символически. С точки зрения закона он всё-таки совершил преступление. А манускрипт по решению мексиканского суда остался собственностью Французской национальной библиотеки, но храниться стал в национальной библиотеке Мексики. Зато теперь содержимое архивных коробок сразу же проверяется.

– Сдаётся мне, что ты одобряешь этого журналиста.

– Я всегда питала слабость к благородным разбойникам. Ведь это же прекрасно – рисковать свободой и репутацией, чтобы вернуть народу его культурное наследие.

– Ещё один, рядом с которым ты бы хотела проснуться?

– Ты что, ревнуешь?

– Ещё бы нет! Всегда мечтал проснуться рядом со следователем из криминальной бригады. Но я имел в виду другое дело. Лет пять-шесть назад в национальной библиотеке был скандал, связанный с кражей старинных документов. Об этом много писали. Тебе это ни о чём не говорит?

– Что-то такое припоминаю. Но смутно.

Максим смотрит на часы.

– Мне пора.

– Если вы вспомните какие-то подробности, которые могут помочь в расследовании – обязательно свяжитесь с нами, – говорю я на прощание.

– Можешь на меня рассчитывать, мисс Марпл, – отвечает он, дружески хлопнув меня по плечу.

Библиотека иностранных языков занимает первый этаж одного из зданий университета. Она одна из четырёх специализированных библиотек иностранной литературы и содержит книги на восточных и славянских языках. У меня к этой библиотеке особое отношение. Десять лет назад, когда была студенткой, я подрабатывала в ней помощником библиотекаря. Это была студенческая подработка, денег от неё хватало только на еду, но, в отличие от других подработок, работать в библиотеке мне очень нравилось. Тишина и спокойствие в зале, читающие за столами люди, книги, выстроившиеся на полках – всё мне нравилось. Но, главное, в библиотеке ничего не продавалось и не покупалось. Стены библиотеки словно отделяли тебя от общества потребителей, от мира, где всё продаётся и всё покупается. Едва я переступала её порог – меня охватывало чувство, что все проблемы, все связанные с деньгами конфликты в библиотеке просто не существуют. Доступ к информации там бесплатный и свободный. Я была уверена, что, работая в ней, защищаю одну из главных свобод человека, помогая людям найти и получить нужную им информацию. Именно в этой библиотеке я выбрала свою профессию. Поэтому, когда её заведующая ушла в декретный отпуск, было решено, что до начала летних каникул её буду замещать я, а в начале нового учебного года на её место возьмут контрактника.

Несмотря на то, что центральная библиотека была закрыта, в читальном зале библиотеки иностранных языков читателей было совсем немного. Человек пять, не больше. Одного из них я знала – Александр Бэтмен. Он сидел на своём обычном месте, около окна, рядом со стеллажами книг на русском языке. Я, разумеется, не помню по фамилии всех читателей, но подобную фамилию забыть было трудно. Помню, когда она в первый раз высветилась на экране, я не смогла удержаться, чтобы не спросить, не дразнили ли его в школе. Он мне грустно ответил: «И в школе, и в колледже, и в лицее».