Сара Пинборо - Право на месть

«Уедем со мной, детка, уедем прочь…»

Может, я схожу с ума?

Когда девчонки уходили – на всех одежда в обтяжку, под ней ничего не спрячешь, – я спросила Джоди, не останется ли она на чай. Я ее знаю меньше, и, хотя она старше всех, мне не нравилось думать, что вот она сейчас вернется в пустой дом и будет есть еду из микроволновки. И еще мне больше не хотелось ссориться с Авой. Я подумала, что, может, моя нервозность портит ей настроение, а если я продемонстрирую расположенность к ее друзьям, она успокоится. Но Джоди поспешила прочь, опустив голову, и мне стало еще хуже при мысли о том, что им могла наговорить про меня Ава.

Я приготовила обед, руки при этом действовали автоматически, а мозг онемел, но взгляд мой все время возвращался в коридор – к пустому пространству на столике, Ава все еще в раздражении от моих обвинений, а я в тисках параноидального страха. В результате я испытала облегчение, когда дочка взяла тарелку и ушла в гостиную смотреть что-то по МТВ, а я осталась смотреть на собственное отражение в кухонных окнах.

Одна фотография пропала, друга разбита. Не оставили ли разбитую для того, чтобы привлечь внимание к пропавшей? Может, это своего рода послание? Фотографию моей девочки забрали, а ту, на которой мы стоим со счастливыми лицами, разбили. Не нужно быть гением, чтобы прочесть смысл этого послания.

Ава. Моя детка. Я не могу допустить, чтобы с ней что-то случилось.

Дыхание у меня горячее и кислое, я пытаюсь подавить в себе нарастающую истерику. Я проверила все окна и двери. Нигде никаких попыток взлома. Кухонная дверь была заперта. Как кто-то мог проникнуть в дом, не оставив следов?

Может быть, все-таки Ава? Эта мысль – как маленький спасательный круг в океане страха. А улика спрятана где-то в ее комнате? Это единственное место, которое я не смогла обыскать. «Может быть, это Ава?» – снова и снова повторяю я, но не могу себя убедить. Передо мной все время возникает ее лицо на лестнице. Она была сбита с толку. Не могла понять, о чем я говорю.

Глаза у меня жжет, я устала, а мысли продолжают метаться. Глаза хотят закрыться, отдохнуть, уснуть, но я не могу им этого позволить. Я боюсь снов. Я не хочу увидеть Даниеля – по крайней мере, сегодня ночью.

А я знаю: он придет, потому что я никак не могу его отпустить. Да и как я могу это сделать?

«Ты должна научиться жить в настоящем. Каждым днем. Сосредоточься на Аве».

Сразу же, как только психотерапевт сказал мне это, я подумала, что это все безумная дребедень, но я пыталась, Господь свидетель, пыталась, но это невозможно. Прошлое – моя тень, оно всегда со мной, цепляется за меня.

Может быть, позвонить Элисон? Она бы выслушала меня. «Выслушала что?» – издевательски спрашивает мой внутренний голос. У меня непонятные ощущения? Фотография пропала? Я слышала песню по радио? Знаю, что` она ответит. Я в последнее время ей уже столько звонила. Она, наверно, думает, что я рехнулась. Это все мое воображение. Дыши глубже. Забудь об этом. Нужно отменить ужин с Саймоном. Может, тогда все это прекратится. Глупо было с моей стороны думать, что я способна пойти на свидание. Нужно было головой думать.

Я ухожу, улитка прячется в свою ракушку.

Может, все это ерунда? Может, я просто схожу с ума? Может, это я разбила рамочку? Может, это я разбита?

В моей комнате темно, только светятся айфон и айпад, словно две луны в ночи. На айпаде открыт «Фейсбук», и я смотрю на него, жду. Я всегда его жду, это как зуд под кожей – мне туда не проникнуть. Я все время про него думаю. И еще больше, когда он вот такой – в спешке или занят чем-то в своей скучной жизни. Он сказал – вернется через десять минут, а его нет уже двадцать.

А если я его отшила, нажаловавшись на мать? Это какой-то детский, подростковый комплекс? Нижняя губа болит – я ее все время кусала. Он, казалось, не возражал. Напротив, с пониманием отнесся к тому, что я испытала смущение, когда мама пригласила Джоди остаться на чай. Она не пригласила других, так что было абсолютно ясно: это потому, что я ей рассказывала, что матери Джоди вечно нет дома. Мне Джоди по-настоящему нравится, и у меня возникло ощущение, что я каким-то образом предала подругу, рассказав о поведении ее чокнутой мамочки моей мамочке. Слава богу, Джоди не возражала. А если и возражала, то ничего не сказала и казалась вполне себе нормальной.