Гилберт Кит Честертон - Мое преступление (сборник)

На сей раз его скорбный труд облегчало то, что, помимо яркого солнца, поющих птиц и странно выглядящего инструментария, у него имелся еще и товарищ, притом весьма толковый. Оставив позади доктора и уже собираясь покинуть деревню, он вспомнил о том, что неподалеку в крохотном коричневом домишке живет Эндрю Эйш, так что в конечном итоге багор использовался в четыре руки. Две головы склонились над колодцем, затерянным в лесу: одна – худого, энергичного человека с золотистыми волосами, вторая – рыжего юриста, похожего на Наполеона. Неизвестно, верно ли утверждение, будто две головы лучше, чем одна, но четыре руки совершенно точно лучше двух. Так или иначе, объединенные усилия наконец принесли плоды, если столь ничтожный и в то же время столь страшный урожай можно считать плодами. В сеть попалось нечто легкое, и когда багор достали, находка выкатилась на траву, растущую у края колодца. Это была кость.

Эйш поднял ее и долго рассматривал, нахмурившись.

– Нам нужен доктор Браун, – наконец произнес он. – Эта кость может принадлежать животному. В колодец могла свалиться собака или овца.

Затем он умолк, ведь его товарищ уже доставал из сети еще одну кость.

Полчаса спустя Пейнтер заметил:

– Если это была собака, то воистину исполинских размеров.

На траве у их ног уже лежала целая куча белых костей.

– Такого я на своем веку еще не видал, – ровным тоном произнес Эйш. – Это явно человеческая кость.

– Полагаю, эта – точно человеческая, – отозвался американец и, чуть отвернувшись, протянул товарищу череп.

Не могло быть никаких сомнений, что череп именно человеческий: на нем четко различалась та самая выпуклость, что скрывает тайны разума [18] Френологи – люди, верящие в то, что характер человека можно определить по форме его черепа, – считали, что участки, отвечающие за разум, находятся в лобных долях мозга, а значит, именно очертания лба показывают, насколько человек умен. Иными словами, эта метафора означает высокий лоб, свойственный человеческому черепу. , а под ней располагались опустевшие глазницы. Однако чуть повыше с левой стороны имелось еще одно отверстие, поменьше размером, и это была не глазница.

С некоторым усилием Эйш заставил себя произнести:

– Следует признать, что перед нами – останки человека, хотя мы и не можем утверждать, что это… какой-либо конкретный человек. В конце концов, те россказни о пьянчуге могут оказаться в чем-то правдивы: не исключено, что он свалился в этот колодец. При определенных условиях, под воздействием определенных естественных процессов, кости могут лишиться плоти и сами по себе, без участия злоумышленника. Нам снова нужен доктор.

Затем он вдруг добавил, неожиданно для себя самого:

– Вы не захватили с собой шляпу бедолаги Вейна?

Пейнтер молча протянул ему шляпу, и тот поспешно нахлобучил ее на череп.

– Не надо! – вырвалось у американца.

Эйш просунул палец в дыру на шляпе, как незадолго до того доктор; палец лег на отверстие в черепе.

– Это у меня есть преимущественное право колебаться, – уверенно, но дрожащим голосом произнес он. – Мы со сквайром были более давними друзьями.

Пейнтер молча кивнул, соглашаясь заодно и с результатом опознания. Последнее сомнение – или последняя надежда – развеялась, и он снова взялся за багор, чтобы не произнести ни слова, пока они не выудили самую последнюю находку.

Казалось, птицы вокруг них пели громче обычного, а танец колышущихся на ветру листьев далеко внизу повторяли волны, бьющиеся о скалы. Здесь виднелись лишь гигантские корни загадочных деревьев, остальное скрывалось где-то в вышине, там, где носилось множество маленьких беззаботных живых существ. Да и их самих можно было принять за обычных натуралистов или даже за мальчишек, в погожий летний выходной удящих угрей или корюшку. Но вот Пейнтер зацепил багром что-то более тяжелое, чем любая кость. Едва не прорвав сети, его улов со звоном упал на замшелый камень.

– Правда лежит на дне колодца! [19] Английская пословица, аналогичная русской «Ищи ветра в поле, а правду – на дне морском». – с воодушевлением вскричал американец. – Это топор.

Это и вправду был топор, он поблескивал в траве у колодца точно так же, как задолго до того, когда все только начиналось, его наточенное лезвие блестело в чаще, куда его зашвырнул дровосек. Только теперь это лезвие с одной стороны было испачкано чем-то бурым.

– Понятно, – сказал Эйш, – это топор дровосека, а значит, вы подозреваете дровосека. Это очень поспешные выводы.