Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Интриганка-2

– И дело не только в наших акционерах. Мы должны подумать о том, как повредит все это самой компании. Я уже получил е-мейлы от глав филиалов в Дубае, Кувейте и Дели. Все угрожают уволиться, если Лекси станет председателем. Тристрам, вам звонили?

Харвуд мрачно кивнул. Америка была готова простить свою любимую дочь за юношеские заблуждения. Но «Крюгер-Брент» имела филиалы в индуистском и мусульманском мирах. В их глазах женщина-председатель, да к тому же глухая, – уже достаточно плохо. Но этот позор? Такого никто не потерпит.

Лекси села и стала молча наблюдать, как четырнадцать мужчин обсуждают ее будущее. Впрочем, это вряд ли можно было назвать обсуждением. Скорее показательным процессом. Обвинительный приговор был вынесен еще до того, как она вошла в комнату.

А ведь предал ее Макс. И Огаст предупреждал, что он ведет нечестную игру.

Картины их соитий, безумной, языческой страсти последних шести месяцев пронеслись перед мысленным взором Лекси. Неужели для него все это было игрой? Частью хитроумного плана? Наверное, все так. Но его желание, его любовь казались такими неподдельными…

Что же предпринять теперь? Выбор у нее невелик. Она могла все рассказать. Объяснить, что это Макс украл снимки и выставил на всеобщее обозрение. Именно он стал причиной кризиса компании. Именно Макс поставил компанию на грань краха.

Но Лекси знала, что никогда этого не сделает. Рынок уже потерял веру в нее, и в результате цена акций компании на утренних торгах наверняка упадет. Если репутация Макса тоже будет очернена, инвесторам не за что будет цепляться. И компания выскользнет из рук семьи Блэкуэлл, а может, и обанкротится.

«Крюгер-Брент» была великой любовью в жизни Лекси. Она не позволит компании уйти на дно.

Лекси глянула на Макса. Похоже, он на это рассчитывал. Знал, что она не выдаст его. Слишком она любила компанию.

Она мгновенно возненавидела Макса за все, что он с ней сделал. Но еще больше ненавидела за то, что он сотворил с компанией. Для того чтобы стать председателем, он подставил фирму под удар.

Лекси медленно поднялась.

– Довольно! – воскликнула она, повелительно подняв руку.

Бормотание стихло.

– Ясно, что все вы придерживаетесь одного мнения. Поэтому ради блага компании я вычеркиваю свою кандидатуру из бюллетеней для голосования и официально объявляю о своей отставке.

Послышался облегченный вздох одного из поверенных.

Макс хотел что-то сказать, но посмотрел в глаза Лекси – и слова замерли у него на губах. Все его признания ничего не будут значить.

«Прости… я все еще люблю тебя…»

Даже если он произнесет это вслух, ничего не изменится. Он был обязан уничтожить ее, чтобы завоевать «Крюгер-Брент» для Ив. Таково его предназначение. Его жизненная цель. Иного выхода нет.

Он надеялся, что когда-нибудь Лекси это поймет. И простит.

Лекси со спокойным достоинством, от которого Огасту захотелось плакать, собрала свой портфель, повернулась и пошла к выходу.

– Удачи, Макс.

Прежде чем разжать кулаки, Лекси подождала, пока двери лифта закроются. Из ранок от впившихся в кожу ногтей текла кровь.

«Удачи, Макс».

«Удачи, Иуда, подлый предатель».

Слова Иисуса, заученные на уроках Закона Божия, пришли ей на память: «Истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня…но горе тому человеку, с которым Сын Человеческий предается; лучше бы этому человеку не родиться».

Лекси сделает все, чтобы Макс пожалел о своем появлении на свет.

Кузен выиграл сражение.

Но война только началась.

Пять лет спустя. Лос-Анджелес

Паоло Козмичи оглядел роскошно убранную гостиную в Бель-Эр и презрительно скривился:

– Слишком много цветов. Как на похоронах.

Робби снисходительно чмокнул его в лысую макушку:

– Цветы идеальны. Все идеально. Расслабься, крошка. Выпей чего-нибудь покрепче.

Сегодня Робби исполнялось сорок лет, и он со своим типичным альтруизмом решил отметить эту жизненную веху, вознамерившись собрать миллионы для фонда Темплтона – Козмичи в помощь больным ВИЧ. Звезды из миров классической и поп-музыки, как и голливудские актеры, вскоре прибудут к воротам из кованого железа, у которых уже собралась толпа алчных папарацци. Обширное поместье в Бель-Эр служило приютом счастливой пары последние три года. Риелтор описывал его как «сельский дом во французском стиле», что повергло беднягу Паоло едва ли не в истерику.