Марк Бернёлл - Ритм-секция

– Я не шучу.

– Не верю… Послушай, ты попросила меня о помощи. Напомнить тебе? Ведь это я, а не ты, работал дома, а затем надел ботинки и приехал сюда, чтобы тебя забрать.

Она прижала к горлу ворот пальто.

– Только попробуй…

– У меня нет желания заниматься с тобой сексом. Ты похожа на смерть. Так ты сядешь в эту чертову машину или нет? Я не могу торчать здесь всю ночь, ожидая, когда полиция арестует меня за то, что я ползу вдоль тротуара, высматривая себе проститутку.

И снова этот взгляд, в котором не то печаль, не то ненависть или страх. Или все это, вместе взятое… Немного постояв в нерешительности, Стефани все-таки села в машину.

Положив обе руки на руль, Проктор смотрел прямо перед собой.

– Прости. Наверное, зря я это сказал.

– Забудь. Ты даже не представляешь, как приятно порой слышать правду.

Мне нужно время, чтобы вспомнить, где я. Этот диван стоит не на Брюэр-стрит. Он на Белл-стрит, которая проходит между Эджвер-роуд и Лиссон-гроув. Я в гостиной Проктора.

Моя жизнь полна опасностей и без посадок в чужие машины. Прошлым вечером мне позарез нужно было уйти с улицы и отдохнуть, и я благодарна ему за участие. Но сейчас утро, и мне нужно все обдумать и решить, что делать. Я должна двигаться дальше – убегающую добычу труднее поймать, – пока не найду безопасное местечко, где можно залечь на дно и затаиться. И для этого мне нужны деньги. Триста пятьдесят пять фунтов, которые я сняла с тех бизнесменов на Кингс-кросс, позволят мне протянуть некоторое время, но их не стоит считать пропуском в новую жизнь.

Встав с дивана, я ловлю себя на том, что чувствую себя разбитым корытом. Это не похоже на обычное похмелье. Меня мутит, все тело ломит. Мне одновременно и жарко и холодно. Наверное, мое тело вновь протестует против того, как я с ним обращалась.

Похоже, что Проктор еще спит. Я двигаюсь тихо. Когда мы вернулись сюда накануне вечером, мы почти не говорили. Он показал мне, где находится ванная, и я переоделась в джинсы и рубашку, которые лежали в моем рюкзаке. Затем он усадил меня на этот диван и налил мне одну за другой несколько порций виски. Не помню, сколько алкоголя потребовалось, чтобы отключить мое врожденное чувство осторожности. Виной тому крайняя усталость, но к тому времени, когда я была готова поговорить, меня неумолимо сморил сон. Поняв это, Проктор протянул мне подушку и одеяло. Не иначе как решил, что мы поговорим утром. Он будет разочарован.

Когда Проктор забрал меня возле станции метро, на нем была поношенная кожаная куртка. Я не вижу ее в этой комнате и поэтому обуваюсь, собираю вещи, закрепляю лямки рюкзака и надеваю пальто. Затем как можно тише открываю дверь и на цыпочках прохожу мимо спальни Проктора, которая находится слева, и пробираюсь по коридору.

Мои виски отчаянно пульсируют. Меня тошнит.

Прежде чем дойти до входной двери, вижу слева последнюю комнату. Ее можно использовать как вторую спальню. Проктор устроил в ней свой кабинет. Там два стола. На одном – ящики для хранения документов и стопки писем, на другом – компьютер. На спинке стула между ними висит кожаная куртка. Я проскальзываю в кабинет, шарю по карманам куртки и вскоре нахожу его бумажник. Открываю его. Банковские карты меня не интересуют. Меня интересуют только наличные деньги. У него лишь восемьдесят фунтов. Три двадцатки, две десятки. Я складываю их пополам. И в этот момент за моей спиной раздается его голос…

– Ищешь что-то свое?

Стефани моментально обернулась. Проктор заполнял собой дверной проем, блокируя выход.

– Или что-то мое?

Бумажник был у нее в руке.

На Прокторе спортивные брюки и та же самая черная рубашка, в которой был накануне вечером. Он даже не успел застегнуть ее. С одной стороны головы волосы примяты, с другой – торчат как щетина на щетке.

Он выглядел удрученным, но не сердитым. Однако Стефани уже давно научилась не доверять внешности.

– Тебе было достаточно спросить, – сказал Проктор. – Я дал бы тебе денег.

– Ага, конечно…

– Точно тебе говорю.

Она прищурилась:

– И зачем бы ты это сделал?

– Потому что я все про тебя знаю.

Он протянул руку, ожидая, когда она вернет бумажник. Стефани шагнула вперед, чтобы отдать его, но затем плечом толкнула Проктора в грудь. Тот покачнулся. Крепко сжимая бумажник, она выскочила в коридор и рванула к входной двери. Но Проктор схватил ее за плечо и развернул к себе лицом. Стефани инстинктивно вскинула сжатую в кулак руку и врезала ему в челюсть. Проктор отшатнулся. Он явно не ожидал от нее такой стремительности и силы.