Нора Робертс - Театр смерти

– Гм… позвольте… я сейчас… – Слегка зардевшись, хозяин вытащил из-за комода складной стул. – Извините. По сути дела, я здесь только ночую, это место не слишком подходит для приема гостей…

– Не воспринимайте нас в качестве гостей. Пибоди, включи диктофон. Вы можете присесть, мистер Проктор, если так вам будет удобнее.

Проктор уселся на кровать, предложив Еве складной стул. Пибоди осталась стоять.

– Я… – Его пальцы нервно перебирали пуговицы не слишком свежей рубашки. – Я просто не знаю, как себя вести. Никогда не играл в криминальных драмах такого рода. Только в сериалах и романтических комедиях.

– А мое сильное место – как раз криминальные драмы, – спокойно откликнулась Ева. – Вы просто отвечайте на мои вопросы, и все будет в порядке.

– Хорошо. Ладно.

Обведя комнату взглядом, словно видел ее впервые, Проктор закинул ногу на ногу, затем снял ее и улыбнулся, словно просил о снисхождении. Он смотрел на Еву взглядом школьника, которого вызвали в кабинет директора за нарушение дисциплины.

– Беседа лейтенанта Евы Даллас с Майклом Проктором в квартире вышеозначенного. Присутствует офицер Делия Пибоди.

Проктор слушал, барабаня пальцами по коленям, и вид у него был такой виноватый, будто его застукали с килограммом героина в хозяйственной сумке.

– Знаете ли вы свои права и обязанности?

– Да, наверное… Скажите, мне нужен адвокат? – Он посмотрел на Еву взглядом щенка, умоляющего, чтобы его не наказывали за то, что он испачкал ковер. – У меня есть одна знакомая, юрист из театра. Может, мне ей позвонить?

– Решайте сами. Вы можете вызвать адвоката в любой момент нашей беседы. Или, если хотите, мы можем перенести разговор в Управление полиции.

– О господи… – Он судорожно выдохнул и в нерешительности посмотрел на телефон. – Нет, пожалуй, я не буду ее беспокоить. У нее и так дел невпроворот.

– Расскажите, пожалуйста, о том, что произошло вчера вечером.

– Вы имеете в виду… – Проктор нервно поежился. – Я был за кулисами, с левой стороны от сцены. Блестящая постановка, просто блестящая! Помню, я думал, что, если спектакль будет долго не сходить со сцены, у меня, возможно, появится шанс сыграть Воула. В течение сезона Драко наверняка пропустил бы один или два спектакля…

Он вдруг осекся и побледнел.

– Я вовсе не имел в виду, что… Я никогда не желал, чтобы с ним что-нибудь случилось! Я скорее думал, что он может заболеть, простудиться. Или ему просто понадобится свободный вечер… Вы понимаете?

– Конечно. И что вы видели из-за кулис с левой стороны во время последней сцены?

– Драко был великолепен! Высокомерный, холодный, безжалостный. Как Воул торжествовал, будучи отпущен на свободу! И это при том, что он только что отшвырнул Кристину, как обглоданную кость. Он победил, он обвел вокруг пальца систему, он обманул всех! А потом – шок. Шок в его глазах, паралич, когда она бросилась к нему с ножом в руке. Я смотрел и думал, что мне никогда не достичь таких вершин мастерства. Я ни за что не найду в себе столько… – Он на секунду задумался. – Столько всего.

– Когда вы поняли, что Драко уже не играет?

– Я думаю… Я думаю, в тот момент, когда Айрин закричала. По крайней мере, я понял, что случилось нечто ужасное. Но все произошло так быстро! Люди бежали к нему, кричали… Тут же опустили занавес, а он по-прежнему лежал.

«Да, трудновато встать и выйти на поклон, когда у тебя в сердце застряло восемь дюймов стали», – подумала Ева.

– Какие у вас были отношения с Ричардом Драко?

– Никаких.

– Вы не общались, не разговаривали?

– Ну-у… – Пальцы Проктора снова начали свой нервный танец. – Конечно, пару раз мы разговаривали, но, боюсь, по отношению ко мне он испытывал только раздражение.

– Почему?

– Видите ли, лейтенант, я постоянно наблюдаю. За людьми, – уточнил он с неуверенной улыбкой. – Я изучаю людские типы, характеры. Я наблюдал и за Драко, и это выводило его из себя. Однажды он сказал мне, чтобы я не попадался ему на глаза, иначе он… гм… сделает так, чтобы я мог реализовывать свое актерское дарование только в порнографических шоу. Я, конечно, тут же извинился.

– И что дальше?

– Он швырнул в меня пресс-папье. Бутафорским пресс-папье со стола сэра Уилфреда. – Проктор моргнул. – Он промахнулся. Но он и хотел промахнуться, я в этом уверен.

– Вы на него, наверное, страшно разозлились?

– В общем-то нет. Я смутился, поскольку рассердил великого актера во время репетиции. Ему понадобился целый день, чтобы успокоиться.