Нора Робертс - Ритуал смерти

«Этому месту такая погода идет, – подумала она. – Полумрак, шум дождя, ветер, бьющийся о стекло. И Альбан смотрится отменно. Лицо поэта и тело воина. Ни дать ни взять – падший ангел».

– Я хотела бы знать, где вы находились прошлой ночью с трех до пяти часов?

– С трех до пяти? – Он задумался. – Прошлой ночью… Вернее, сегодня утром. Здесь. Мы вернулись из клуба около двух. И сегодня еще не выходили.

– Вы?

– Селина и я. У нас было собрание общины, закончившееся около трех. Оно длилось недолго, потому что Селина неважно себя чувствовала. Обычно мы после этого немного развлекаемся или устраиваем церемонию для избранных.

– Но сегодня ночью этого не было?

– Нет. Как я уже сказал, Селина чувствовала себя неважно, и мы рано легли спать. Рано для нас, – пояснил он с улыбкой. – Мы ведем ночной образ жизни.

– Кто присутствовал на собрании общины?

Альбан сразу перестал улыбаться, стал серьезен и даже суров.

– Лейтенант, религия – личное дело каждого человека. Но даже в нынешнем свободном мире наша религия подвергается преследованиям. Так что члены нашей общины предпочитают не заявлять об этом публично.

– Один из членов вашей общины вчера ночью был зверски убит.

– Не может быть! – Альбан медленно поднялся, опираясь о ручки кресла. – Я знал, что случилось нечто ужасное. Селина была так беспокойна… – Он сделал глубокий вздох, как бы готовя себя к самому худшему. – Кто это?

– Лобар, – сказала появившаяся в дверях Селина. Она была бледна как смерть, под глазами залегли тени. Распущенные волосы лежали на плечах и падали на грудь. – Это был Лобар, – повторила она. – Я только что видела все. В дыму. Альбан! – Она прижала руку к груди и пошатнулась.

– Отличное представление, – шепнула Ева, когда Альбан кинулся к Селине. – Вы видели это в дыму? – спросила она. – Очень удобно. Может, вы и мне позволите взглянуть? Я хочу узнать, кто именно перерезал ему горло.

– Вы там ничего, кроме собственного невежества, не увидите. – Опираясь на руку Альбана, Селина подошла к дивану и села. – Со мной все в порядке, – сказала она Альбану, легонько взмахнув рукой.

– Любовь моя! – Он прижал к губам ее ладонь. – Я принесу тебе что-нибудь успокаивающее.

– Да, благодарю.

Селина сидела, склонив голову, стараясь не думать о наслаждении, которое она испытала во время обряда, не вспоминать запах крови, брызнувшей из его горла. Только Альбан знал, какое волнение охватило ее в тот момент, когда Лобар был предан в руки Господина. И лишь она сама знала, что за наслаждение – собственной рукой нанести жертве разящий удар. Селина вздрогнула, взволнованная нахлынувшими воспоминаниями. Как смотрел на нее Лобар! Как холодила руку рукоять атама! И каким обжигающим был фонтан крови!

Представив себе, в какой ярости и шоке была Ева, увидев тело Лобара, установленное прямо у входа в ее гнездышко, Селина чуть не расхохоталась, но вовремя прижала пальцы к губам, словно сдерживая рыдания. «Альбан – гений! – подумала она. – Только гению могла прийти в голову такая замечательная мысль».

– Видения могут быть благодатью, а могут быть и проклятием, – устало проговорила Селина. – Я предпочитаю считать их знаком благодати, даже если они погружают в скорбь. Лобар – тяжелая утрата.

– Решили сыграть по полной программе?

Селина резко вскинула голову. Во взгляде ее было куда больше ненависти, чем горя.

– Не издевайтесь над моими чувствами, Даллас! Неужели вы считаете, что я и чувств никаких не испытываю? Испытываю! Я переживаю, я истекаю кровью! – Резким движением она вонзила ногти в ладонь. Брызнула густая темная кровь.

– Можно было обойтись и без подобной демонстрации, – произнесла Ева равнодушным тоном. – Я знаю, что все вы можете истекать кровью. Лобар, например, истек.

– Горло… Я видела это в дыму. – Вошел Альбан, неся в руках серебряную чашу, и Селина потянулась к нему. – Но было еще кое-что. – Она взяла чашу, поднесла ее к губам. – Были увечья. О, как они нас презирают!

– Кто?

– Слабые и белые.

Она вынула из кармана полоску черной ткани и протянула Альбану. Он взял расцарапанную руку Селины, поднес к губам, а потом перевязал ее. Селина даже не взглянула в его сторону.

– Те, кто взирает на нашего Господина с ненавистью, – продолжала она. – И те, кто занимается магией глупых и убогих.

– Так вы считаете, что это убийство совершено по религиозным соображениям?

– Конечно. У меня нет сомнений. – Она допила то, что было в чаше, и отставила ее в сторону. – А у вас есть?