Блейк Крауч - Абандон. Брошенный город

– Где ты его взял? – спросила молодая женщина.

Ее муж отхлебнул кофе. Зерна заливали кипятком уже не раз, так что теперь они почти не меняли цвет воды и не давали вкуса.

– Посмотри на это. – Мужчина обвел рукой их жалкое жилище. – Грязь, убожество. И мы так живем. Тебе не надоело? Пол, который после каждого дождя превращается в грязную лужу? Стена, от которой отваливаются куски? Эти треклятые сквозняки в кухне, куда через все щели лезет снег?

– Где ты его взял? – повторила Бесси.

– Тебе знать не надо. Мы богаты. Вот что тебя должно интересовать. И кстати, это не единственный.

– Что ты имеешь в виду?

Маккейб ухмыльнулся.

– У этого слитка куча братишек и сестричек.

Бесси положила золото на кровать, поднялась и взяла в ладони изуродованное угрями лицо мужа. Последние шесть месяцев он пытался отпустить усы, но результат у него получился довольно жалкий.

– Мне нужно знать – прямо сейчас, – что ты натворил.

Билли убрал ее руки.

– Что значит «натворил»? Я, на хрен, обеспечиваю свою семью!

– Послушай, когда ты принес с шахты песок, мне это не понравилось, но тогда я промолчала. Потом в подвале обнаружилось с полтонны руды. Я опять ничего не сказала. Но это… – Миссис Маккейб ткнула пальцем в слиток. – Ты взял это на прииске?

– Ну а если я скажу, что нашел его и…

– Скажи, и я назову тебя отъявленным лгуном.

Билли вскочил, схватил жену за руку и втолкнул в кухню. Бесси ударилась о раковину и полки. Сверху на нее полетели коробки с сахаром, банка со сгущенным молоком, пакеты с мукой и солью и бутылка с сиропом. Она подняла голову – супруг стоял над ней, сжав кулаки. Глаз его подергивался от тика, а лицо налилось кровью.

Гарриет забилась под стол, и ее плач наполнил маленький домишко.

Сорвав со стола клеенку, Билли сердито зыркнул на дочку.

– Заткнись, сопливка, и не тявкай! Я разговариваю с твоей матерью и не желаю слышать твое нытье!

Девочка уткнулась лицом в подол платья.

– Она же твоя дочь! – возмущенно крикнула Бесси. – Твоя…

Маккейб схватил жену за лодыжки, притянул ее к кровати, подхватил и, швырнув на матрас, навалился сверху всем телом.

– С-с-слушай ты, сука неблагодарная, – прошипел он, изо всех сил стараясь удержать ее внизу. – Ей-богу, ты у меня стихнешь.

Он стегнул ее ладонью по лицу – раз, другой. Бесси больше не сопротивлялась. Они лежали, пыхтя, отдуваясь. От Билли воняло рыбой, и его жена с трудом загоняла внутрь подступающую тошноту.

– Это все Ооту, да? Он втянул тебя во что-то. Ты сильно изменился с тех пор, как стал с ним водиться, – шипела миссис Маккейб.

Билли прижал к ее шее локоть и надавил ей на горло.

– С-с-смотри мне, – предупредил он. – Одно лишнее слово, и я тебя придушу. Раз – и готово!

– А твоя дочка? – прохрипела Бесси. – Ты и Гарриет тоже убьешь?

И ведь убьет, поняла вдруг она. Глаза ее мужа уже налились безумием. Он задушит ее и убьет дочь…

– Всё в порядке, малыш. Все хорошо. – Женщина убрала руку с локтя мужа – ее ногти уже вонзились в его кожу – и погладила засаленные, грязновато-песочные волосы. – Билли… – Говорить у нее получалось только шепотом. – Билли, я не могу дышать.

Сработало. Он больше не давил ей на горло, но и не отпускал – лежал на ней, пока она откашливалась и отдувалась.

– Ты меня доведешь, – сказал Маккейб. – Придется убить.

И ей ничего не оставалось, как только смотреть в его дергающиеся глаза. Она больше не злилась на него. Нет, злости уже не было. Только страх и глубокая печаль. От того парня, за которого она выскочила замуж в четырнадцать лет в Западном Теннесси, не осталось почти ничего. Тот милый и нежный мальчишка воспринимался теперь как некто далекий и чужой… как ее отец, давно уже сошедший в могилу.

Взгляд молодой женщины наткнулся на бутылку с ракушками на подоконнике. В то счастливое лето 1889-го они спустились на пароходе по Миссисипи до самого Мексиканского залива – там жил брат Билли. В первый и последний раз она увидела тогда океан, но его запах остался с ней навсегда, как и память о том утре, когда они с Билли шли по берегу, вместе собирая ракушки, а под ногами у них плескалась прохладная соленая вода.

Маккейб скатился с нее и поднялся на ноги. Бесси потрогала набухающую на голове шишку.

– В Теннесси ты никогда меня не бил, – пробормотала она.

– А разве было за что? А теперь вот… за это золото. У нас что, какие-то проблемы?

– Нет, Билли. Никаких проблем.

– Вот и ладно.

Молодой человек вздохнул, поднялся с кровати и, подойдя к столу, опустился на колени. Гарриет все еще сидела, закрыв платьем личико, так что он увидел только ее черные кудряшки.