Блейк Крауч - Абандон. Брошенный город

В зловещей, давящей тишине каждый запертый в пещере узник ждал, кто же умрет следующим. Полагаться на собственные глаза, чтобы отличить действительность от фантазмов, Глория уже не могла и поэтому из последних сил цеплялась за те обрывки реальности, в которых была уверена.

Она знала, например, что несколько дней назад три отдельные партии, вооружившись лампами, отправились на поиски воды и что ни одна из них не вернулась.

Знала, что видела, как шестеро шахтеров, обезумевших от голода и жажды, обвинили кузнеца, Мейсона Стетлера, в краже печенья. Трое из них повалили несчастного на пол и прижали к земле, а еще трое притащили из отвала громадный камень и бросили ему на голову.

Еще миссис Кёртис казалось, что она видела, как школьная учительница разделась донага посредине пещеры и исполнила номер с жонглированием камнями, распеванием песен про голод и дикарей и демонстрацией бессмысленных магических трюков, а завершила представление причудливым танцем, напоминавшим ускоренный вальс в одиночку.

Помнила Глория и то, как цирюльник, провозгласивший себя дьяволом, призывавший всех в преисподнюю и требовавший преклонить перед ним колени, умолк после того, как какой-то полумертвый шахтер, устав слушать этот бред, достал «Кольт» и всадил самозваному Люциферу пулю в горло.

Она точно знала, что видела, как, принимая на себя тяжкий долг, обратился к живым хозяин лавки Джессап Крайдер, как он стоял перед ними со слезами на глазах, едва ворочая распухшим языком, с трудом выталкивая изо рта каждое слово.

Обращаясь к согражданам хриплым шепотом, Джессап сказал, что десять лет снабжал людей продуктами и обеспечивал услугами и теперь хотел бы сослужить им последнюю службу. У него при себе карабин и две коробки патронов, и каждый, кто предпочтет быструю смерть мучительной и долгой, будь то мужчина, женщина или ребенок, пусть подойдет к нему немедля, и он не только избавит его или ее от страданий, но и от греха самоубийства.

Глория видела, как с десяток горожан поплелись в дальний угол пещеры и сели там плечом к плечу. Простившись с любимыми и вознеся последние молитвы, они умолкли в ожидании конца, и Крайдер прошел позади них с «Винчестером» и послал каждому пулю в затылок.

Десять ручейков побежали по каменному полу и собрались в небольшом углублении, и тут же несколько человек, подтянувшись к луже, блестящей в свете лампы, как разлитый черный лак, опустились перед ней на колени и принялись лакать теплую кровь.

По прошествии нескольких часов Джессап повторил свое предложение, и на него откликнулись уже двадцать добровольцев. Миссис Кёртис и сама присоединилась бы к ним, будь у нее силы поднять руку или голосом выразить свое желание.

Крайдер, едва держась на ногах и с трудом передергивая затвор «Винчестера», предупредил всех, что другой возможности воспользоваться его услугами уже не будет.

Глория видела, как, исполнив это обещание, он приставил дуло карабина к собственному подбородку.

Подтверждением того, что последний акт доброты и милосердия со стороны владельца лавки не был химерой ее рассыпающегося сознания, служил тот факт, что на полу лежали тридцать мертвых тел, и вдове шерифа оставалось лишь терзаться из-за того, что ее самой нет среди них.

Она попыталась найти спасение в дремоте, говоря себе, что в этот раз или в следующий уже не проснется.

Ведь это не ад.

Это не будет длиться вечно.

Джосс услышала шум и уловила запах воды. Еще одна капля воска стекла с оплывшей свечи на левую руку, но она даже не моргнула. Ее пальцы уже давно покрылись слоем застывшего белого воска. Женщина улыбнулась, узнав грохот водопада, извергающегося в то подземное озеро, где они с Ланой впервые, после того как ушли из главной пещеры, напились вдоволь. Отсюда ей наверняка удастся найти путь назад.

Пламя задрожало и, наверное, погасло бы, но Мэддокс успела заслонить его от сквозняка ладонью правой руки. Спустившись по мокрым камням, она прикинула, что не пила, должно быть, целый день, и встала на колени у края озера. Держа свечу в левой руке, Джослин наклонилась, погрузила лицо в воду и открыла рот. Несколько ледяных капель упали ей на затылок, но она, всецело поглощенная утолением жажды, не обратила на это внимания и не расслышала внезапного шипения на фоне ревущего водопада.

Подняв голову, женщина сначала уловила запах дыма и лишь потом поняла, что оказалась в темноте. Темнота эта была чернее самого глубокого сна, чернее самой смерти, какой представляла ее Джосс. Казалось, что-то невидимое внезапно напало на нее и вырвало ее глаза прямо из глазниц.