Франко Маннара - Меня зовут Бёрди

Паоло нагнал его, прежде чем он успел позвать снова.

– Вау, Паоло, редкий гость. Что здесь забыл?… А как рок-н-ролл, путем?

Они входят, бар битком набит, и парень, вооруженный айпадом, строит из себя диджея, пытаясь разогреть зал низкопробной танцевальной музычкой, какую гонят метрами.

Великан орет ему в ухо:

– Послушай это, класс! А ты у нас когда напишешь что-нибудь этакое, что пойдет на ура?

Такие речи всегда действуют Паоло на нервы. Если дать себе мало-мальский труд вдуматься в подтекст вопросов, которые задают ему люди, напрашивается вывод, что быть музыкантом во Франции можно скорее по глупости и легкомыслию, чем по каким-либо иным причинам.

– Ты что здесь забы-ы-ыл? – повторяет Туртурро, пытаясь перекричать музыку.

– Пришел трахнуть твою сестру, вот он я!

– Что? Ни хрена не слышу? Ты ищешь сестру?

– Я говорю, здесь пахнет потом!

– Да ну? Я не чувствую!

Скулы великана морщатся в улыбке, зрачков не разглядеть, и по лицу видно, что он под кайфом едва ли не с полудня.

Две девушки присоединились к «африканцу» и какой-то парочке, которую Паоло еще не видел. Он достает телефон и снимает новеньких.

– Хочешь заторчать? У меня есть кокс и еще одна штука, типа амфетамина, только что из Лондона привезли, мозг выносит не по-де-е-етски!

– Не, не надо. Я вообще-то ненадолго.

– Пошли, я угощаю. Скажешь потом, как тебе.

Туртурро тащит Паоло за собой и, рассекая толпу своей шкафоподобной фигурой, пробирается к туалетам. Девушкам только что подали коктейли, они едва приступили к своим мохито, время есть, и он имеет законное право на перерыв.

– Эта борода в клетчатой рубахе малость подождет, – говорит Туртурро, оттирая студента, уже взявшегося было за ручку двери.

Они входят в крошечный туалет. Стены покрыты граффити и стикерами с изображениями музыкальных групп. Пол, выкрашенный в канареечно-желтый цвет, режет глаза. Великан достает из кармана цилиндрический позолоченный футлярчик, меньше тюбика губной помады, и отвинчивает круглую крышку. Изнутри к ней прикреплена перпендикулярно маленькая позолоченная ложечка. Туртурро посмеивается.

– Класс, а? Это мне досталось от деда. Спасибочки, дедуля, обожаю традиции!

Он зачерпывает достаточное количество для дорожки, вдыхает одной ноздрей и повторяет операцию с другой.

Потом протягивает наркотик Паоло, и тот делает то же самое.

– У меня вот еще что есть, если хочешь, – показывает он содержимое коробочки из-под таблеток от кашля. – Экстази и эти новые голубенькие. Типа спидов, но очень специфическая штука, волосы дыбом ставит и укладку мозгов делает на халяву. Ну, то есть на халяву… Нейроны свои потом лучше не пересчитывать, многих точно недосчитаешься…

Он смотрит на Паоло и, кажется, наконец фокусирует взгляд.

– Это что у тебя за новый прикид? Имидж свой ищешь? По-моему, пока ты его потерял! – фыркает он. – В новом стиле куртёшка?

Они закуривают по сигарете, и тут кто-то начинает колотить в дверь.

– Две минуты, мы недотрахались! – ревет великан.

Их распирает смех, порошок уже действует.

В такие моменты словно вспышка ослепляет начинающего сыщика, и возникает чувство, что его жизнь – черновик, и только, черновик ремейка «Страха и ненависти в Лас-Вегасе». Жалкий набросок чего-то, уж точно не окончательная версия. Жизнь в стиле рок, но на стадии черновика. Как запись чужого хита в исполнении начинающей группы, дрянной mp3 на экспорт, незавершенный опытный образец… Не будь он под кайфом, точно навалился бы депрессняк.

Они бросают окурки в унитаз и выходят. Очередь у двери выросла, Паоло понимает, что время внутри течет иначе. Они заказывают в баре две кружки пива.

Парочка ушла, на смену ей пришел какой-то тип, он сидит напротив девушек, рядом с парнем с африканской башкой. Судя по хореографии тел за столом, это знакомый, но не друг. Он высокий, худой, светловолосый, в очочках в металлической оправе. Куртка, футболка, джинсы и мокасины. Классическая элегантность его стиля не вяжется с агрессивной позой: бюст аж нависает над серединой низкого столика. Девушки инстинктивно откинулись на банкетке, сохраняя дистанцию. Разговор, однако, выглядит вполне мирным, и парень явно старается вовсю, в чем-то убеждая аудиторию.

Порошок подействовал, кайф словлен. Паоло завис на девушках, а Туртурро орет ему в ухо, рассказывая о каникулах в Испании, о передозах и бабах, в которых не петрит ни шиша. Лицо великана то расплывается в глуповатой улыбке, то выражает всепоглощающий ужас, в зависимости от темы, а поскольку тему он меняет каждые восемь секунд, непрестанные гримасы уморительны. Паоло приходит в голову, что он чем-то похож на шведского повара из «Маппет-шоу», – интересно, может, у него, как у куклы из передачи, лицо пенопластовое? Чтобы проверить свою догадку, он с силой тянет его за щеку, отчего словесный понос толкача разом прекращается.