Алекс Норт - Шепот за окном

– Тебе нужно закрыть дверь, – сказал он.

– В каком это смысле?

– Нужно держать ее запертой.

– Джейк…

– Если дверь прикрыть забудешь, скоро шепот слышать будешь.

По спине у меня побежал холодок. Джейк был явно испуган, а эту фразу он явно не сам придумал.

– Что это означает? – спросил я.

– Я не знаю.

– Где ты это слышал?

Он не ответил. Но я тут же понял, что ему и не было особой нужды отвечать.

– От той девочки?

Он кивнул, и я только покачал головой, совершенно сбитый с толку. Джейк не мог слышать странный стишок от кого-то, кого на самом деле не было. Так что, возможно, тогда в «Клубе 567» я ошибся и девочка была реальной? Наверное, Джейк просто попрощался, не заметив, что она уже ушла? Если не считать того, что, когда я вошел, за столом он был один… Тогда, должно быть, это кто-то из других детей пытался его напугать. Судя по выражению его лица в данный момент, это получилось.

– Ты в полной безопасности, Джейк. Обещаю.

– Но я не отвечаю за дверь!

– Нет, – я кивнул. – Это я за нее отвечаю. Так что беспокоиться тебе не о чем. Мне плевать, кто там тебе чего наплел. Сейчас тебе нужно слушать меня . Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Никогда.

Он слушал, по крайней мере, – хотя я не был уверен, что это его убедило.

– Я тебе обещаю. И знаешь, почему я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось? Потому что я люблю тебя. В самом деле очень люблю. Даже когда мы ссоримся.

Это вызвало буквально тень улыбки.

– Ты мне веришь? – спросил я.

Он кивнул, явно чувствуя себя немного уверенней.

– Отлично. – Я взъерошил ему волосы и встал. – Потому что это правда. Спокойной ночи, зайчик.

– Спокойной ночи, папа.

– Я поднимусь и проверю тебя через пять минут.

Выключив свет, я вышел из комнаты, а потом как можно тише спустился вниз по ступенькам. И как бы мне ни хотелось немедленно свалиться на диван, остановился у входной двери.

«Если дверь прикрыть забудешь, скоро шепот слышать будешь».

Чушь полная, конечно, где бы он это ни слышал. Но слова по-прежнему бередили меня. И точно так же, как тревожила меня мысль о той девочке, тянущейся по нашим следам сквозь страну, теперь я никак не мог выбросить из головы образ, как она сидит рядом с ним, свесив взлохмаченные волосы набок, с той странной улыбочкой на лице, и угрожающе шепчет ему в ухо какие-то страшные вещи.

В тот вечер я все-таки накинул цепочку.

Детектив-инспектор Пит Уиллис проводил выходные в нескольких милях от Фезербэнка, совершая прогулки по сельской местности и тыча посохом в густые заросли подлеска. Осматривал живые изгороди. Время от времени, когда на полях никого не было, перепрыгивал через перелазы и пробирался прямо по траве.

Любой, кому он попался бы на глаза, мог принять его за бродягу, и сам Пит полагал, что, согласно собственным целям и задачам, он таковым и являлся. Вообще-то в такие дни он намеренно думал о таких экспедициях, как просто о прогулках, возможности размять ноги – как просто о еще одном стариковском способе убить время. Двадцать лет уже прошло, в конце-то концов. И все же какая-то часть его оставалась сосредоточенной. Вместо того чтобы впитывать красоту окружающего мира, он постоянно изучал землю в поисках фрагментов костей и обрывков старой ткани.

Синие тренировочные штаны. Маленькая черная рубашка-поло.

По какой-то причине описание одежды намертво застряло в памяти.

Как бы он ни старался не думать об этом, Питу никогда не забыть того дня, когда он увидел весь тот ужас, что замарал изнутри пристройку Фрэнка Картера. Вернувшись потом в отдел, он все никак не мог отойти от увиденного. Однако когда только открыл те раздвижные двери, то, по крайней мере, испытал нечто вроде облегчения. Четыре маленьких мальчика жестоко убиты. Но даже хотя Картер на тот момент оставался на свободе, чудовище наконец получило имя – настоящее имя, а не то, каким окрестили его газетчики, – и четыре жертвы были всем, на что эта сволочь предъявила свои права.

На тот момент Пит верил, что все практически кончилось.

Но потом увидел Смитов, Миранду и Алана, сидящих в приемной. Даже сейчас он мог представить их, как наяву. Алан, в строгом костюме, сидит выпрямившись, как палка, и уставившись куда-то в пространство, руки сложены в виде сердечка у него на коленях. Руки Миранды прижаты к бедрам, она прислонилась к своему мужу, положив ему голову на плечо, ее длинные темные волосы спадают ему на грудь. Вечер еще не наступил, но вид у обоих совершенно измотанный, словно у людей в долгом путешествии, когда они пытаются, но не могут заснуть прямо где сидят.