Стивен Кинг - Пост сдал

– Как ты понял? Как ты понял, что надо приехать?

– Это не я, – отвечает он. – Барбара. Когда я позвонил сказать, что еду домой, она велела мне ехать за вами, иначе Брейди вас убьет… только она называла его Голосом. Не находила себе места от страха.

Ходжес, с трудом передвигая ноги, медленно направляется к ним, но он достаточно близко, чтобы услышать последние слова. Он вспоминает, как Барбара сказала Холли, что в какой-то степени Голос, побуждавший ее к самоубийству, по-прежнему в ней. Как маленький склизкий след. Хождес знает, о чем она говорила, потому что и у него ощущение, будто в голове остается какая-то мерзкая мысль-слизняк. Может, Барбаре хватило этой связи, чтобы узнать про засаду Брейди.

Черт, а может, дело лишь в женской интуиции. Ходжес действительно в нее верит. Представитель старой школы.

– Джером, – говорит он. Точнее, хрипит. – Мой мальчик. – Его колени подгибаются. Он оседает в снег.

Джером высвобождается из железных объятий Холли и в самый последний момент успевает подхватить Ходжеса.

– Вы в порядке? Я знаю, что нет, но вас не подстрелили?

– Нет. – Здоровой рукой Ходжес обнимает Холли. – И мне следовало знать, что ты придешь. Что вам ни говори, все сделаете наоборот.

– Мы же не можем подвести команду перед заключительным концертом, верно? – Джером улыбается. – А теперь давайте…

Слева от них раздается звериный, хриплый стон, словно кто-то хочет произнести что-то, но не может.

Ходжес измотан до потери сознания, однако идет на звук. Потому что…

Что ж, потому что.

Он говорил об этом Холли, когда они ехали сюда, верно? Это их дело, и они должны завершить его.

Украденное тело Брейди вскрыто до позвоночника. Внутренности лежат вокруг, как крылья красного дракона. Дымящаяся кровь впитывается в снег. Но глаза открыты, Брейди в сознании, и Ходжес тут же чувствует проникающие в разум пальцы. Только теперь они не крадутся. Они мечутся, пытаясь за что-то ухватиться. Ходжес отшвыривает их с той же легкостью, что и санитар, протиравший пол в палате 217.

Выплевывает разум Брейди, как арбузную косточку.

– Помогите мне, – шепчет Брейди. – Вы должны мне помочь.

– Думаю, тебе уже не поможешь, – отвечает Ходжес. – Тебя переехало, Брейди. Тебя переехала очень тяжелая машина. И теперь ты знаешь, какие при этом ощущения, правда?

– Больно, – шепчет Брейди.

– Да, – кивает Ходжес. – Могу представить.

– Если вы не можете мне помочь, пристрелите меня.

Ходжес протягивает руку, и Холли кладет в нее револьвер тридцать восьмого калибра, как медсестра, передающая хирургу скальпель. Ходжес откидывает барабан, вынимает один из двух оставшихся патронов. Потом возвращает барабан на место. И хотя это больно, чертовски больно, Ходжес опускается на колени и вкладывает отцовский револьвер в руку Брейди.

– Сделай это сам, – говорит он. – Ты всегда этого хотел.

Джером стоит рядом наготове, на случай если Брейди захочет всадить последнюю пулю в Ходжеса. Но Брейди не хочет, он пытается приставить револьвер к своей голове. Не получается. Рука дергается, но не поднимается. Он снова стонет. Кровь льется по нижней губе, вытекая изо рта Феликса Бэбино. Его впору и пожалеть, думает Ходжес, если не знать, что он натворил у Городского центра, что пытался натворить в аудитории Минго, какой маховик самоубийств раскрутил сегодня. Этот маховик замедлит скорость и остановится, потому что приводной ремень обрезан, но число жертв увеличится, Ходжес в этом не сомневается. Самоубийства не всегда безболезненны, но точно заразительны.

Его бы и пожалеть, но он монстр , думает Ходжес.

Холли опускается на колени, сгибает руку Брейди, поднося дуло к виску.

– Давайте, мистер Хартсфилд, – говорит она. – Остальное вы должны сделать сами. И пусть Господь пожалеет вашу душу.

– Надеюсь, что не пожалеет, – чеканит Джером. В свете фар «сноукэта» кажется, что его лицо высечено из камня.

Долгое время слышно только урчание мощного двигателя снегомобиля да завывание снежной бури.

Холли говорит:

– Господи, его палец даже не на спусковом крючке. Кто-то должен мне помочь. Не думаю, что я…

Гремит выстрел.

– Последний фокус Брейди, – резюмирует Джером. – Господи Иисусе!

Дойти до автомобиля Ходжес, конечно, не может, но Джерому удается поднять его в кабину «сноукэта». Холли устраивается рядом с ним у пассажирской дверцы. Джером поднимается в кабину с другой стороны и садится за руль. Включает передачу. И хотя поначалу едет задним ходом, по широкой дуге объезжая останки Брейди, просит Холли не открывать глаза, пока они не преодолеют первый подъем.