Миранда Джеймс - Просроченное убийство

Даже если всему этому имелось простое объяснение, я не собирался сидеть дома и ждать новостей.

«А кто обещал себе не лезть не в свое дело?» – ехидно поинтересовался мой внутренний голос, но родительские инстинкты живо его заткнули.

Дизель побежал за мной к задней двери, но я сказал, что ему придется остаться дома. На морде кота появилось такое выражение, будто я собирался бросить его навсегда.

– Скоро вернусь! – заверил я Дизеля, едва слышно добавив: – Надеюсь.

Я направлялся в «Фаррингтон Хаус», самый роскошный отель в Афинах. Годфри, несомненно, остановился там, причем в самом дорогом номере. Отель занимал половину квартала в центре города, в десяти минутах езды от моего дома. На улице уже стемнело, так что я включил фары и задом вырулил из гаража.

Мне очень хотелось верить, что с Джастином все хорошо. Возможно, он просто сидит в отеле и общается со своим биологическим отцом.

Свободных мест на парковке у «Фаррингтон Хауса» не нашлось, и я оставил машину на другой стороне улицы, перед площадью. Заглушив двигатель, уже собрался вылезать из авто, когда вдруг заметил кого-то в темной беседке метрах в десяти от меня.

Человек пошевелился, и я узнал Джастина. Вечер выдался прохладный, а парень уехал с Годфри в рубашке с короткими рукавами. Я подошел к беседке, присел рядом с ним на каменную скамейку и почувствовал, что Джастин дрожит. Неудивительно – мрамор холодил кожу даже через шерстяные штаны.

– Ты почему тут сидишь? – ненавязчиво спросил я. – Не замерз?

– Есть немного, – ответил Джастин, стуча зубами. – Я не могу вернуться туда.

– В отель? – уточнил я. – Почему?

– Просто не могу.

Отчаяние в голосе Джастина встревожило меня не на шутку. Я положил руку ему на плечо, пытаясь немного приободрить.

– Что случилось? Ты можешь мне рассказать, – попросил я в самой мягкой отеческой манере.

– Нет, это слишком ужасно. – Мальчик снова задрожал, но теперь я уже не был уверен, от холода ли.

– Что-то случилось с Годфри? – ровным голосом произнес я.

Джастин кивнул, не поднимая головы.

– Ему нужен врач? – Я встал. – Давай-ка пойдем и посмотрим, что с ним.

– Лучше не надо, – едва слышно прошептал Джастин.

– Почему?

– Просто потому что.

Мне стало окончательно не по себе.

– Ты звонил на 911?

Джастин покачал головой. Кажется, он плохо соображал от шока.

Я вытащил телефон, набрал службу спасения и сообщил, что человеку стало плохо.

– В каком он номере? – окликнул я Джастина.

Тот пожал плечами.

– Вроде бы комната Ли.

Я повторил это оператору и повесил трубку прежде, чем она попыталась удержать меня на линии.

– Пойдем. – Я аккуратно взял мальчика за руку и потянул вверх. – Вдруг мы можем чем-то ему помочь.

Откровенно говоря, я боялся, что уже слишком поздно, но бездействовать не собирался.

Ожидал, что Джастин будет сопротивляться, но он послушно встал и поплелся к отелю. Хотя я продолжал его расспрашивать, он упорно молчал.

В ярком свете гостиничного холла мне сразу бросилась в глаза непривычная бледность Джастина. Что бы ни случилось в номере, это потрясло мальчика до глубины души. Я понял, что нужно торопиться. Может, у Годфри случился сердечный приступ?

– Он дал мне ключ, – сказал Джастин, когда я кинулся к стойке администратора.

– Отлично. – Я резко изменил направление и зашагал к лифту, все еще крепко держа Джастина за руку. Когда мы зашли в кабину, он нажал кнопку четвертого – последнего – этажа, где располагались пять больших номеров, названных в честь генералов Конфедерации. Когда двери лифта раздвинулись, Джастин повернул к самому (что я говорил?) роскошному, носящему гордое имя Роберта Э. Ли, и замер у порога.

Я забрал у него ключ-карту и вставил в замок. Дверь открылась, и Джастин побледнел еще сильнее, если это было возможно. Он без сил привалился к стене, а мне в нос ударила странная смесь запахов. Шагнув в комнату, я каким-то шестым чувством ощутил, что передо мной место преступления. Старался двигаться осторожно, чтобы не потревожить возможные улики. Но мне нужно было увидеть Годфри.

Когда я вошел, в гостиной номера зажегся свет. Запах усилился. Приближаясь к дивану, уже представлял, что там увижу. Еще три шага – и я заглянул за спинку.

Годфри лежал, распростершись на полу. Его затылок превратился в кровавое месиво.

Медный запах крови смешивался с ужасной вонью: после смерти Годфри кишечник опорожнился.

Мне показалось, что я услышал слабый стон, но, как зачарованный, продолжал смотреть на тело.