Клэр Кендал - Дневник жертвы

– Думаете, я не видел, как вы глянули на мой кофе, – сказал Роберт. – С семьей все в порядке?

В первую секунду она не могла сообразить, о чем он; но потом вспомнила, под каким предлогом вчера опоздала.

– Да, спасибо, – ответила она, сделав большой глоток и надеясь, что Роберт не обратит внимания на ее заминку. – А как ваша машина?

Не отвечая, он пожал плечами, словно речь шла о какой-то ерунде, о которой даже и говорить не стоит. Кларисса смотрела на его руку, которая на фоне маленького белого стаканчика казалась просто огромной. Эта рука вскрывала искореженный металл, вытаскивая изуродованные тела – не важно, живые или нет. Эта рука поддерживала испуганных старушек, помогая им выбраться через окно и спуститься по выдвижной лестнице пожарной машины. Эта рука с неизменной точностью направляла мощный поток воды, вытаскивала людей из горящих домов и доставала тела из-под груды обломков… «Что я почувствую, если эта рука прикоснется ко мне?» – думала она.

Взгляд Роберта снова стал бесстрастным. Признак профессионала – полный контроль над лицом. Иначе нельзя, если каждый день оказываешься в чрезвычайной ситуации и видишь смерть и страдания. Годы тренировки приучают к физической и эмоциональной дисциплине; он наверняка умел использовать этот навык не только в работе. А может ли он так же осознанно выходить из своего отрешенного состояния?

Она попыталась придумать, что может заставить его потерять самоконтроль. Перед глазами возникла картина Уотерхауса «Безжалостная красавица». Одурманенный рыцарь, опустивший копье и склонившийся над прекрасной женщиной. В шлеме и доспехах он кажется сильным и решительным, несмотря на полусогнутые колени и свою неустойчивую позу. «Вот как выглядит Роберт в пожарной форме», – подумала она.

– Я не говорила вам, что забросила диссертацию? – Она закусила губу, сама удивляясь, что стала ему об этом рассказывать. – Мотивы английской поэзии романтизма в творчестве прерафаэлитов. Генри считал ее полной чушью. Наверно, он прав, но я их все равно ужасно люблю.

– Вы не похожи на тех, кто бросает начатое.

Она не стала его утомлять рассказом о том, как на втором году аспирантуры отцу сделали коронарное шунтирование и что после того, как они с матерью столько времени его выхаживали, собственная работа показалась ей бессмысленной. Но Кларисса твердо знала: это пребывание отца на грани жизни и смерти лишь укрепило неизбежный вывод: бесплодные абстракции и размышления о чужих идеях и словах – это не ее. От конференций и научных журналов у нее разбаливалась голова. К тому же куда приятнее разглядывать картины и читать стихи, чем пытаться о них теоретически рассуждать. А еще хотелось работать руками, делать живые вещи.

– Знаете, ведь они, кроме всего прочего, придумали изумительные платья и ткани. И я все время пыталась их воссоздать – вместо того, чтобы кропать диссертацию.

– Воображаю, какое это было искушение!

Она рассмеялась. Он, поморщившись, отхлебнул кофе.

– Лучше бы вы писали диссертацию по текстилю. Есть такая специальность?

– Скорее всего. Думаю, тогда можно было защититься вообще на любую тему.

– Например, история пожарной машины?

– Наверняка. Хотя шутки тут неуместны – это на самом деле очень серьезная тема.

Дверь отворилась. Энни в сопровождении парня с фиолетовыми волосами и такими же наушниками направилась прямо к ним. Казалось, она ведет его рядом с собой в наручниках.

– Не вздумай на ней жениться! – говорила она. – Ты для этого еще слишком молод. В сорок лет найдешь себе помоложе и бросишь ее на произвол судьбы – с тремя детьми и толстой задницей.

Парень выглядел испуганным. Он с мольбой взглянул на Роберта, но тот уже поднялся и закинул на плечо рюкзак.

– Я в камеру хранения, – сказал он и вышел из комнаты.

Кларисса вдруг осознала, что с момента своего первого разговора с Робертом ни разу не смотрела в его ослепительно-голубые глаза. Она позволяла себе лишь скользнуть по ним взглядом и никогда не осмеливалась на большее. Если поэты и художники эпохи романтизма и научили ее чему-то – так это тому, как может быть опасен настоящий, открытый и пристальный взгляд.

Мистер Морден выглядел каким-то напряженным, и Кларисса вскоре поняла причину его беспокойства.

– Сегодня суд ознакомится с протоколами допросов мистера Спаркла, – начал он, но адвокат Спаркла тут же прервал его и гневно заявил протест; и присяжных отпустили домой до следующего дня.