Кристина Эрман - Пожирающая Серость

– Ты о чем? – раздался мягкий голос за ее спиной.

Вайолет резко обернулась, принимая защитную позу. После бессонной ночи она была на взводе.

Но девушка за ее спиной не казалась угрожающей. Невысокая и изящная, как фарфоровая статуэтка, с жирными стрелками на глазах. Ее левая рука заканчивалась локтем, темные кудрявые волосы доставали до поясницы.

Вайолет видела ее в классе. Значит, она была свидетельницей ее срыва.

– Почему ты пошла за мной?

В темных, как у олененка, глазах девушки промелькнуло нечто похожее на жалость.

– Ты сбежала, – ответила она. – И, мне кажется, я знаю от чего.

Вайолет нахмурилась:

– Или мне просто стало скучно.

– Миссис Лэнхэм сказала, что кто-то умер, и тебе стало скучно? – Улыбка незнакомки должна была успокоить Вайолет, но та лишь подметила ее неискренность. – Не думаю, что ты настолько бессердечна.

Вайолет сделала глубокий вдох:

– Ладно, возможно, меня это расстроило! Мне не очень нравятся новости о чьей-то гибели, знаешь ли.

– Никому не нравятся, – ответила девушка. – Но ты только что переехала. И его даже не знала.

– А ты знала, – заметила Вайолет, и в ее животе заворочалось беспокойство. – Почему ты не скорбишь по нему?

Девушка посмотрела на лес за плечом Вайолет. Силуэты деревьев отразились в ее темно-карих глазах.

– Я скорблю, Вайолет. – Ее голос стал отстраненным и безжизненным. – Все-таки я в подробностях знаю, как он умер. Кости, торчащие из плоти. Белые глаза. Серая кожа. Просто это не то, о чем хочется говорить. Ведь звучит как бред сумасшедшего, правда?

Ладони Вайолет стали липкими от пота, а горло сжалось так, что стало больно дышать.

Кем бы ни была эта девушка, она тоже видела мертвеца.

– Откуда тебе это известно? – выдавила она.

Незнакомка шагнула вперед, тени деревьев окутали ее крошечную фигуру.

– Оттуда же, откуда и тебе. Я была в Серости.

Вайолет сразу поняла, о чем она говорит. Название идеально подходило для описания тех бесцветных деревьев и неподвижного неба.

– Откуда ты знаешь, что я была… там?

– А разве я не права?

– Права, – ответила Вайолет; ей стало намного легче. – Тот лес. Он… здесь. В этом городе.

– И да, и нет, – ответила девушка; и легкости не прибавилось. – Он определенно реальный. И определенно находится в Четверке Дорог. Но он не здесь. – Она равнодушно махнула рукой в сторону деревьев. – Знаешь, большинство людей оттуда уже не выходят. Тебе повезло.

– Значит, и тебе?

Девушка грустно усмехнулась:

– Это вряд ли. – Она протянула руку. Вайолет пожала ее. Та оказалась на удивление грубой. – Харпер Карлайл.

– Я так думаю, мне можно не утруждать себя и не представляться?

Харпер улыбнулась – искренне на сей раз.

– Нет. Здесь все знают, кто ты.

Голова Вайолет была полна вопросов, но первый заданный удивил даже ее:

– Какое животное так расправляется со своей жертвой?

Харпер снова повернулась к лесу, ее голос снова стал нездешним. Деревья перестали шелестеть, словно тоже прислушивались.

– Это не животное.

– Тогда что?

Харпер по-прежнему смотрела на лес:

– Думаю, большинство людей использовали бы слово «монстр».

Еще день назад Вайолет закатила бы глаза и ушла. Но сейчас она повернулась, чтобы лучше видеть лицо Харпер, и очень осторожно задала следующий вопрос:

– А какое слово использовала бы ты?

Лоск невозмутимости на лице Харпер исчез. Черты исказились от нескрываемой боли – такое Вайолет видела только в зеркале.

– Не могу сказать. Как правило, я не даю названий тому, чего сама никогда не видела.

– Так почему ты пошла за мной на самом деле? – Внезапно ответ на этот вопрос показался очень важным.

Харпер встретилась с ней взглядом:

– Потому что никто не должен сбегать с уроков и не иметь человека, который побежит следом.

Но Вайолет почувствовала ложь:

– Попробуй еще раз.

Харпер нахмурилась:

– Ладно. Потому что… я видела, как вчера с тобой говорил Джастин Готорн. Готорны не беспокоили бы тебя, если бы не считали, что ты можешь быть полезной. Поэтому я хочу тебя предупредить, что все в этом городе для них просто пешки. Не более. Как бы они ни пытались показать, что это не так.

Вайолет вспомнила, как остальные ученики смотрели на Джастина. Как взрослые смотрели на его мать. Их обожание и близко не походило на хладную ярость в словах Харпер. И Вайолет видела, что она хотя бы верила в то, что говорила – независимо от того, правда это или нет.