Джеймс Чейз - Шоковая терапия

Дилейни махнул рукой в сторону телевизора:

– Думаю, сгорел кинескоп.

Я начал проверять лампы. Дилейни не спускал с меня глаз. Наконец он резко произнес:

– Вот вам совет. Если моя жена предложит вам прокатиться, не соглашайтесь. Доверять ей машину опасно. Однажды я сдуру позволил Гильде сесть за руль. Обратите внимание: лишь однажды. Но этого оказалось достаточно. С тех самых пор я сижу в этом кресле.

Я промолчал. Несколько секунд спустя мне удалось найти сгоревшую лампу.

Чтобы принести замену, пришлось выйти к машине. Я увидел, что в спальне Гильды горит свет. Шторы были задернуты. Значит, она дома, но не желает выходить.

Вернувшись в гостиную, я сменил лампу и включил телевизор. На экране появилось изображение. Я настроил контрастность, проверил звук и выключил телевизор.

– Теперь все в порядке.

– Что ж, дело-то плевое, – сказал Дилейни. – Сколько я вам должен?

– Три доллара.

– Гильда! Поди сюда! – громко крикнул он. Так рассерженный хозяин подзывает пса.

Тут-то я и заметил, что на столике стоит стакан и полупустая бутылка виски. И понял, что Дилейни сильно пьян.

Дверь открылась, в комнату вошла Гильда, ужасно бледная. Внимательно посмотрев на меня, она вежливо кивнула.

– Дай три доллара. – Дилейни нетерпеливо щелкнул пальцами.

Гильда направилась к серванту. Там лежала ее сумочка.

Я как раз ставил на место заднюю крышку телевизора. Когда я закручивал последний винт, Гильда подошла к мужу, раскрыла сумочку и вынула из нее три долларовые купюры. В этот момент сумочка выскользнула у нее из рук и упала на пол. Все содержимое рассыпалось возле кресла Дилейни – и он не мог не заметить мой подарок.

Дилейни уставился на пудреницу.

Казалось, на долю секунды Гильду парализовало. Затем она метнулась вперед и забрала вещицу.

Дилейни перехватил ее запястье, грубо вывернул руку и вырвал пудреницу из пальцев. Гильда попыталась отобрать ее.

Все это заняло не больше секунды.

Скорчив злобную гримасу, Дилейни замахнулся левой рукой и сильно ударил Гильду в нос, задев еще и губы. Звук удара разорвал тишину комнаты, словно взрыв миниатюрной бомбы.

Гильда пошатнулась, потеряла равновесие и упала на четвереньки.

Я стоял на месте, борясь с искушением сомкнуть пальцы на горле Дилейни и придушить мерзавца.

Дилейни, тихонько бормоча, рассматривал пудреницу.

Гильда с трудом поднялась на ноги. Из носа у нее шла кровь. Подбородок тоже был окровавлен. Бледная, напряженная, Гильда выглядела хуже некуда.

Открыв пудреницу, Дилейни прочитал гравировку на крышечке. Лицо его исказила гримаса ярости. Он поднял взгляд и спросил:

– Значит, завела себе любовника?

Голос его был настолько злобным, что мне сделалось дурно.

Гильда не ответила. Она прислонилась к стене, прижав руки к груди. Кровь из носа капала на одежду.

– Мало того что превратила меня в калеку, теперь еще и блудишь.

Дилейни отшвырнул пудреницу. Она ударилась в стену напротив. Крышечка отвалилась, а зеркальце разлетелось вдребезги.

Гильда выбежала из комнаты.

Дилейни внезапно вспомнил, что в комнате есть еще и я.

– Убирайтесь! – крикнул он. – Если в вашем паршивом поселке об этом узнают, я вас урою! Засужу со всеми потрохами! Пшел вон!

Забрав инструменты, я вышел из комнаты и спустился к грузовичку.

У выезда я остановился, чтобы открыть ворота. Из темноты выскользнула женская фигура и остановилась в свете фар.

Выглядела Гильда плохо. Нос у нее был разбит, на подбородке запеклась кровь, а в глазах стояли слезы.

Я шагнул к ней.

– Не трогай меня!

Истерическая нотка в ее голосе меня остановила.

– Тебе нельзя с ним оставаться, Гильда. Теперь уже точно. Поехали! Со мной ты будешь счастлива! Он не сможет отказать тебе в разводе!

– Нет! Не приезжай сюда! – Казалось, она плюется словами. – Влюбилась в тебя как дура, и что теперь? Моя жизнь под угрозой!

– Ну же, перестань! Тебе нельзя с ним оставаться! Ты должна поехать со мной!

Я схватил Гильду, попытался притянуть к себе, но она вывернулась.

– Держись подальше от меня! Что, нужно встать на колени и умолять тебя об этом? Если не будешь здесь появляться, я сумею убедить его, что сама купила пудреницу. Сколько раз повторять, что я не могу его бросить…

– Пока он не умрет, – тихо подхватил я. – Твои слова, верно?

Гильда нетерпеливо всплеснула руками. Жест был пронизан безысходностью.

– Он не умрет. Проживет еще много лет. Держись подальше от меня, или я возненавижу тебя так же сильно, как люблю.