Агата Кристи - Подвиги Геракла. После похорон (сборник)

– Если вы не возражаете, миссис Бэнкс, я хотел бы подняться наверх.

– Ну конечно.

Вслед за инспектором молодая женщина прошла в комнату мисс Гилкрист.

– Боюсь, она в ужасном виде, – заметила Сьюзан извиняющимся тоном. – Но у меня не было времени прибираться в связи с этими похоронами, а потом, когда доктор Проктор мне все рассказал, я подумала, что лучше оставить все, как было.

– Очень умно с вашей стороны, миссис Бэнкс. Не каждый на вашем месте проявил бы такую сметку… – Мортон подошел к кровати и, засунув руку под подушку, медленно поднял ее. – А вот и мы, – произнес он.

На простыне лежал почти полностью раздавленный кусок торта.

– Потрясающе… – только и смогла сказать Сьюзан.

– Ничего потрясающего. Просто ваше поколение этого не делает. Молодые леди в наши дни совсем не зациклены на замужестве. А ведь это старинный обычай – кусок свадебного торта под подушку – и вам приснится ваш будущий муж.

– Но не могла же мисс Гилкрист…

– Она не хотела говорить нам об этом, потому что ей было неудобно признаться, что она проделывает такие штуки в ее возрасте… Но у меня было предчувствие, что все окажется именно так. – Лицо инспектора стало серьезным. – И если б не эти глупости старой девы, мисс Гилкрист сейчас была бы мертва.

– Но кому надо было убивать ее?

Когда их взгляды встретились, в глазах полицейского были любопытство и подозрительность, которые заставили Сьюзан поежиться.

– А вы не знаете? – спросил он.

– Нет… конечно, не знаю.

– Похоже на то, что нам придется это выяснить.

Двое пожилых мужчин сидели в комнате, которая была обставлена по самой последней моде. В ней не имелось никаких изгибов – все было абсолютно прямолинейным. Пожалуй, единственным исключением был сам Эркюль Пуаро, который состоял из одних изгибов. Его животик приятно закруглялся, голова по форме напоминала яйцо, а усы изгибались вверх с бросающейся в глаза лихостью.

Сыщик прихлебывал свой сироп и задумчиво смотрел на мистера Гоби.

Мистер Гоби был человеком маленького роста, худым и с морщинистой кожей. Он всегда обладал такой незаметной внешностью, что очень часто его просто не было видно. На Пуаро он не смотрел, потому что Гоби вообще никогда ни на кого не смотрел.

То, что он говорил в тот момент, было адресовано левому верхнему углу покрытого хромом камина.

Мистер Гоби был известен как человек, который обладал информацией. О нем знали очень немногие – и очень немногие прибегали к его услугам, а те, кто прибегал, являлись людьми отнюдь не бедными. Они должны были иметь деньги, потому что услуги мистера Гоби обходились его клиентам весьма недешево. Его специальностью было быстрое получение информации. По мановению короткого большого пальца Гоби сотни терпеливых людей, молодых и старых, мужчин и женщин, принадлежащих ко всем слоям общества, начинали задавать вопросы, что-то выяснять – и, как правило, получали необходимый результат.

Сейчас мистер Гоби уже ушел на покой, но иногда «помогал» нескольким старым клиентам, одним из которых был Эркюль Пуаро.

– Я собрал для вас то, что мне удалось, – полушепотом сообщил Гоби камину. – Послал ребят на охоту. Они сделали все, что смогли, – хорошие ребята, почти все хорошие ребята, но не такие, как в былые времена. Сейчас таких уже не делают. Не хотят учиться – вот в чем проблема. Считают, что все уже знают после каких-нибудь жалких двух лет на работе. И работают строго по часам – меня это просто убивает.

Мистер Гоби печально покачал головой и перевел взгляд на электрическую розетку.

– А все это правительство, – пожаловался он ей. – Все это образование. У них начинают появляться идеи, и они возвращаются и делятся с нами своими мыслями. А думать они не умеют , по крайней мере большинство из них. У них все мысли книжные. А в нашем деле так не годится. Они должны приносить ответы на вопросы – вот что от них требуется, – а не высказывать свои мысли.

Мистер Гоби откинулся в кресле и подмигнул абажуру:

– Хотя правительство не стоит так уж ругать. Что бы мы делали без него? Могу сказать вам, что в наши дни вы можете прийти практически в любое место с блокнотом и карандашом в руках, прилично одетый, с правильным произношением, и начать спрашивать людей о самых интимных сторонах их личной жизни и биографии. И они расскажут вам, что, например, ели на обед двадцать третьего ноября, потому что, по вашим словам, в тот день проводилось изучение доходов среднего класса или еще какая-нибудь подобная ерунда. Надо только не забыть поставить их на более высокую ступень социальной лестницы, чтобы сыграть на их самолюбии. Задайте им любой, самый ужасный вопрос, который придет вам в голову, только сделайте это от имени правительства, – и в девяти случаях из десяти они с удовольствием вам ответят. Но даже в десятом случае, когда откажутся, они ни в коем случае не станут сомневаться в том, что вы – именно тот, за кого себя выдаете, и что эта информация нужна именно правительству, по причинам, которые невозможно себе даже представить! – Мистер Гоби все еще продолжал общаться с абажуром. – Могу сказать вам, Пуаро, что сейчас это самый лучший подход – выдать себя за правительственного сотрудника. Гораздо эффективнее всяких монашек, бойскаутов и им подобных персонажей, которые ходят по домам и собирают пожертвования – хотя в свое время мы использовали и их тоже. Верно говорю вам, правительственная слежка – это просто божий дар для всех нас, и пусть она никогда не прекращается!