Карина Халле - Опасные игры

– Западный рок, – сказал он и нажал на кнопку. Я услышала медленный барабанный бой, скрипку, лёгкое посвистывание. Идеальный саундтрек для фильмов Сержио Леоне окутал нас и растворился в ночном воздухе. Он завораживал и очень-очень мне нравился.

– Похоже на Calexico, – сказала я, радуясь новому музыкальному открытию. – Одну из моих любимых групп.

Он кивнул.

– Это итальянцы. Но мне кажется, в составе группы как раз кто-то из Calexico. Хочу переслать тебе несколько песен. Уверен, тебе понравится. Они напоминают мне о тебе.

Я нахмурилась, растянула губы в усталой улыбке.

– Обо мне?

Он пожал плечами, вырулил в сторону, чтобы обогнать старый «Кадиллак».

– Они одновременно грубые и милые.

Рассмеявшись, я заправила за уши грязные пряди.

– Насчёт грубости согласна, со вторым поспорю.

– Вижу, ты по-прежнему себя недооцениваешь, – иронично заметил он.

Да уж, подумала я. После того, чем всё закончилось столько лет назад, в жизни бы не подумала, что он считает меня милой. К тому же я не была милой. Я собиралась ограбить бедолагу, о чём всё время забывала. Удивительно, как шикарная задница, мощные бицепсы и широкая улыбка способны испортить женщине лучшие планы.

Надо было взять себя в руки. Думать головой, а не половыми органами, сосредоточиться на том, что действительно важно: деньгах.

Мы припарковались за баром под названием «Медный бак». Несколько музыкантов в оранжевом свете ламп выгружали инструменты, которыми были битком набиты их маленькие машины.

– Хочешь, побуду твоим техническим менеджером? – предложила я, но он лишь улыбнулся и сам вытащил из машины гитару и аппаратуру. Когда он выносил их, высоко держа над головой, его рубашка поднялась, и я увидела мощные мышцы живота и тонкую полоску волос, сбегающую к низко сидевшим трусам-боксерам. Я отвернулась, прежде чем он успел заметить мой взгляд, и постаралась не думать о том, что смотрю на него украдкой, как и он на меня.

Не то чтобы я застукала его за этим занятием. Но я чувствовала его взгляд на своей заднице, когда мы пробирались в тёмный и удивительно прокуренный клуб. В Калифорнии с курением в помещениях было строго, но посетители «Медного бака» явно не заморачивались. И, быстро оглядевшись, я поняла почему. Здесь собрались сплошь неформалы: готы, панки, металлисты и чёрт знает кто ещё. Судя по тому, что все они к семи вечера уже изрядно надрались и несли чушь, тут поблизости был бар. Это существенно упрощало мой план.

– Я могу тебя угостить? – спросил Кэмден, разместив аппаратуру.

– Можешь, конечно, – сказала я и вслед за ним пошла к бармену. Кэмден кивнул ему – очевидно, они были хорошо знакомы.

Я придвинулась ближе к Кэмдену, кокетливо наклонила подбородок.

– Ты здесь часто выступаешь?

– По возможности часто, – он тоже придвинулся ближе, коснулся обнажённой рукой моей руки. Искры, конечно, не посыпались, но я ощутила несколько разрядов, пробежавших вдоль тела и как следует ударивших между ног. Я постаралась не обращать на них внимания.

– А где остальные участники группы?

– Они вряд ли приедут раньше девяти. Мы же начинаем часов с одиннадцати.

Я удивлённо вскинула брови. Бармен передал Кэмдену два стакана, в которых плескалось что-то похожее на колу.

– С одиннадцати?

– Да, обычно мы выступаем после менее известных групп. Я просто хотел перед концертом пообщаться с тобой. В память о старых добрых временах, так сказать. – Он вручил мне стакан. – Не волнуйся, он алкогольный. Я же не святой.

– В этом я не сомневалась, – ответила я и вдохнула запах напитка – насыщенный, фруктовый. В нём плескались пузырьки. Я сделала глоток.

– Бурбон, вишнёвая кола и лайм, – сказал он. Мне понравился напиток, и я подумала – интересно, как он догадался, что я люблю бурбон? В машине от меня, наверное, разило самогонкой.

– Пошли присядем? – спросил Кэмден и, прежде чем я ответила, поволок меня к красным кожаным диванчикам, стоявшим сбоку у сцены. Я не могла не заметить, как вытянулись лица женщин, когда мы проходили мимо них. Всем им явно требовались нагрудники, так обильно они пускали слюни, и я ощутила гордость от того, что этот мужчина пришёл со мной.

Ещё я не могла не заметить, как крепко он сжимал мою ладонь, какой напористой была его хватка. Когда он наконец отпустил меня, я ощутила холод и одиночество.

Я протиснулась между скрипучих диванов и плюхнулась на блестящие подушки, знавшие лучшие времена. Кэмден сел рядом, и наши ноги соприкоснулись. Отсюда был виден весь бар – отличное место. Хотя близость Кэмдена меня смущала. На этот раз я решила выбрать тему для разговора и спросила, как ему живётся в Лос-Анджелесе, лучше или хуже, чем в Палм-Вэлли.