Артур Конан Дойл - Его прощальный поклон. Архив Шерлока Холмса

– Очень, очень интересно. – Холмс уставился на диковинную фигуру. – Это все или есть что-нибудь еще?

Бэйнс молча подвел нас к раковине и снова поднял свечу. Там лежала большая белая птица, разрубленная на куски вместе с перьями. Холмс указал на красный гребешок на голове птицы.

– Белый петух, – сказал он. – Весьма любопытно! Это действительно очень занятное дело.

Самый жуткий экспонат инспектор Бэйнс приберег напоследок. Он вытащил из-под раковины оцинкованное ведро, наполненное кровью. Потом взял со стола блюдо, на котором лежала груда обгоревших костей.

– Здесь кого-то убили, а потом сожгли. Мы выгребли эти кости из камина. Утром приходил врач; он сказал, что это не человеческие останки.

Холмс улыбнулся и потер руки.

– Поздравляю вас, инспектор: ваш подход к делу меня восхищает. Вы заслуживаете большего, чем предполагает ваша должность.

Глаза инспектора Бэйнса заблестели от удовольствия.

– Вы правы, мистер Холмс. У нас тут провинция, трясина. И такое дело, как это, даст мне шанс продвинуться. Надеюсь, я его не упущу. Что вы думаете о костях?

– Это скорее всего кости ягненка.

– А как насчет белого петуха?

– О-о, это чрезвычайно странно. С таким я сталкиваюсь впервые.

– В этом деле все очень странно, сэр: здесь жили странные люди, занимавшиеся какими-то непонятными вещами. Один из них умер. Кто его убийца? Его же сообщники? Если это они, мы непременно их схватим: все порты контролируются. Правда, я на них не думаю. Да, сэр, у меня на этот счет особое мнение.

– Так у вас есть своя версия?

– Да, и я намерен разрабатывать ее самостоятельно, мистер Холмс. Для меня это вопрос чести, сэр. Вы уже сделали себе имя, а у меня все еще впереди. И буду рад, если впоследствии смогу сказать, что распутал это дело без вашей помощи.

Холмс добродушно рассмеялся:

– Хорошо, хорошо, инспектор. Вы идите своим путем, а я пойду своим. Результаты моих наблюдений и изысканий всегда в вашем распоряжении. Ну, я думаю, в этом доме я уже увидел все, что хотел, и теперь мог бы с большей пользой потратить время в другом месте. Оревуар и удачи!

По кое-каким незначительным признакам, которые могли ускользнуть от стороннего взгляда, я понял, что Холмс вышел на след. Внешне он казался таким же пассивным, как и до этого, но я сразу почувствовал, что он внутренне напряжен и полон кипучей энергии – об этом говорили и вспыхнувший взгляд, и внезапно подобравшаяся фигура. По своему обыкновению, он ничего не сказал мне, а я по своему – не стал спрашивать. С меня было довольно просто находиться с ним рядом. От меня требовалось только одно: вовремя оказать посильную помощь, если таковая понадобится. Я не считал для себя возможным отвлекать гениального Холмса своими неуместными вопросами. В свое время он посвятит меня во все подробности, но не ранее.

Набравшись терпения, я ждал, но, к моему все возрастающему разочарованию, ждал напрасно. Дни шли за днями, а мой друг не продвинулся ни на йоту. Как-то он все утро провел в городе, позже из вскользь оброненной фразы я понял, что Холмс посещал Британский музей. За исключением этой единственной поездки, мой друг целыми днями гулял по окрестностям в полном одиночестве или болтал с местными сплетниками, знакомство с которыми всячески укреплял.

– Уотсон, я считаю, неделя в деревне была бы для вас бесценна, – заявил однажды Холмс. – Какая отрада видеть первые зеленые листья на изгородях и распускающиеся сережки орешника! Вам следует больше времени проводить на природе. Возьмите лопату, жестяную коробку, ботанический справочник – и отправляйтесь в луга! Так вы хоть с пользой потратите время.

Надо сказать, что сам Холмс каждое утро покидал дом со всем этим снаряжением, однако я не заметил, чтобы вечером он приносил хоть какие-нибудь образцы растений.

Как-то раз во время одной из наших прогулок мы наткнулись на Бэйнса. Его широкое красное лицо расплылось в улыбке, а маленькие глазки хитровато блеснули, когда он приветствовал моего друга. Бэйнс не стал распространяться о деле, но с его слов мы поняли, что он доволен развитием событий. Тем не менее я немало удивился, когда спустя пять дней, развернув утреннюю газету, прочитал крупный заголовок:

Холмс так и подскочил, когда я вслух прочитал эти слова.

– Боже милостивый! – вскричал он. – Это что же: Бэйнс поймал его?

– Очевидно, – отозвался я и стал читать дальше: – «Весь Эшер и его окрестности чрезвычайно взволновало известие, что вчера вечером был произведен арест в связи с оксшотским убийством. Напоминаем читателям, что некоторое время назад на Оксшотском пустыре обнаружили тело мистера Гарсии из Вистерия-Лодж с признаками насильственной смерти. В ту же ночь из дома исчезли его личный повар и слуга, что косвенно свидетельствует об их причастности к преступлению. Полиция высказала гипотезу, которая, однако, пока не подтвердилась, что мотив убийства – ограбление. Инспектор Бэйнс, занимающийся этим делом, предположил, что преступники скрываются где-то неподалеку в заранее подготовленном месте. С самого начала было ясно, что в конце концов их обнаружат, поскольку повар мистера Гарсии, по утверждению торговцев, видевших его мельком сквозь окно, имеет весьма примечательную внешность – это желтолицый мулат гигантского роста с негроидными чертами лица. Вечером того дня, когда было совершено преступление, этот человек имел дерзость явиться в Вистерия-Лодж. Инспектор Уотерс, охранявший дом, попытался поймать его, однако злодею удалось уйти от преследования. Инспектор Бэйнс, полагая, что мулат намеревался забрать в поместье нечто ценное для себя и может вернуться снова, устроил засаду в кустарнике возле дома. Ловушка сработала, и дикарь попался. Он оказал отчаянное сопротивление и нанес сильные повреждения констеблю Даунингу. Ожидают, что на предварительном слушании полиция потребует заключения его под стражу. Мы ждем дальнейшего развития событий в этом деле».