Terry Salvini - Хрустальные Маски

— А у вас какие отношения с братом?

— Ну, в детстве Петер вёл себя так, будто это именно я лишаю его материнской заботы, и в отместку щипал меня, чтобы я плачем выводил маму из себя; или втихаря выпивал молоко у меня из бутылочки с соской, которую мама совала мне в руку, когда я подрос и мог держать бутылочку сам. Случалось, когда Петер был мальчишкой, он что-нибудь разбивал и пытался свалить на меня, чтобы мать отругала.

— Все эти поступки встречаются в каждой семье: старший брат очень ревнует к младшему из боязни, что родители будут любить малыша больше, чем его.

— Да, верно, но у Петера это доходило до крайностей. Но хоть он и мытарил меня, всё же был моим кумиром. Я старался подражать ему во всём: в одежде, в стрижке, в том, как он обходился с девчонками…

Майкл замолчал, задумался, потом тряхнул головой и улыбнулся.

— Уж он-то по части девушек был мастак: вёл себя так, что брал не только наружностью, а красота – уже козырь! Но пытаться стать таким же как брат мне не помогало. Из-за девчонок я завидовал ему и со временем затаил обиду. В школе в виде реванша я старался стать лучшим учеником в классе, одолел нежелание учиться и открыл, что мне легко удаётся получать высокие оценки, а до этого учился на троечки. Я добился своего: меня родители хвалили, а Петера принижали за посредственную успеваемость. Это ужасно, я знаю, и мне стыдно за те годы. Я давно об этом не вспоминал.

Вот так младший брат, который боготворит старшего! Сдаётся, что в мальчишеском возрасте это Майкл ревновал и завидовал Петеру, а не наоборот, подумала Лорелей, устраиваясь поудобнее на подушках. Но она не знала, к чему Майкл ведёт рассказ.

— А брат как на это реагировал?

— В этих случаях Петер предпочитал не отвечать: только так он выражал уважение к нашим старикам. Молча слушал нагоняи, но, когда мы с ним оставались одни, он злился: «Мама с папой никак не хотят понять, что я в отличие от тебя не собираюсь гнить в стенах колледжа, – говорил он. – Нравится тебе – учись, я рад за тебя. А я хочу творить , жить на свободе». Вот какие он высказывал идеи время от времени после очередного разноса из-за оценок.

— Значит, он не понимал, что вы старались получать хорошие оценки только, чтобы отплатить ему.

— Нет, думаю, что нет, он никогда со мной об этом не говорил.

— Петер не захотел поступать в колледж: чем же он занимался?

— Была в нем жилка художника, и он писал картины. И не только на холсте, но и на асфальте, и на стенах многоэтажных домов. Но случается редко, что художник сразу начинает кормиться с продажи картин: мама с папой постоянно повторяли ему это, но Петеру на их увещевания было наплевать, и он ни разу не постарался что-то изменить. Говорил, что с одной стороны ему так удобнее: я нужен, чтобы направить все родительские чаяния в другую сторону, тогда Петер мог сам выбрать себе дорогу.

Если в детстве Петер и впрямь испытывал нездоровую ревность к младшему брату, это не значит, что продолжал ревновать и когда повзрослел. На этот счёт надо разузнать побольше. А пока про Петера Лорелей поняла только, что он не склонен к злобе и жестокости, которые требуются, чтобы избить до смерти женщину.

— Из того, что вы рассказали, Петер в детстве очень ревновал родителей к вам: а с годами ревность не прошла? И вас он никогда не бил? А что касается девочек, когда-нибудь случалось, что он разозлился сверх меры?

Майкл встал и прошёл в соседнюю комнату. Исчез за дверью и снова появился с бутылкой виски и парой стаканов.

— Выпьете? – спросил он. – Может, такой даме как вы было бы лучше предложить бокал шампанского…

Лорелей замялась: она не привыкла пить крепкие напитки на пустой желудок, да в положении и позволить себе не могла.

— Да нет, пейте.

Он не заставил повторять дважды. Плеснул в стакан немного виски и отхлебнул; потом снова уселся напротив неё.

— Я знал, что дойдём до этих вопросов, – Майкл залпом опустошил стакан и снова налил – Хочу быть откровенным до конца, госпожа адвокат. Видите ли, должен признаться, что Петер был ревнивым собственником, когда речь шла о его отношениях с девушками, но единственный раз, когда оказался замешан в драке из-за девушки, так это только чтобы защитить её, а не избить. Что же до меня, мне от него досталась всего лишь пара тычков, которые я, кстати, заслужил. Надо было, чтобы кто-то преподал мне урок, но отца не было, поэтому преподал Петер.

— А что вы такого натворили?

Майкл отвёл глаза.

— Петер нашёл пакетик кокаина у меня в ящичке. Знаю, что вы подумали, нет, я не был наркоманом. Наркотик мне дал один приятель в колледже; я боялся пробовать и положил в ящик в ожидании, что наберусь духу. Я здорово рисковал: тот парень надеялся, что мне понравится колоться, и я сяду на иглу и буду покупать коку у него, вот как объяснил мне потом Петер. Брат спас меня, его стараниями пакетик исчез, родителям Петер ничего не сказал, но в тот раз не сумел удержаться от затрещин… только для моего же блага, чтобы я хорошенько усвоил.