Неле Нойхаус - Живые и мертвые

Несколько человек из команды Крёгера в белых комбинезонах ползали с металлоискателем в зарослях и по примыкающему к ним лугу в поисках гильзы, другие фотографировали и делали замеры с помощью специального электронного прибора, чтобы определить, откуда произведен выстрел.

– Известно, кто она? – Пия встала и посмотрела на Крёгера.

– Нет, у нее ничего при себе не было, кроме связки ключей. Ни портмоне, ни мобильного телефона, – ответил тот. – Хочешь поговорить со свидетелем? Он сидит в аварийно-спасательной машине.

– Сейчас. – Пия огляделась вокруг и наморщила лоб. Пустые пашни и луга. Вдали на бледном зимнем солнце, которое пробивалось через плотный слой облаков, поблескивала телевизионная башня и проступал силуэт Франкфурта. Метрах в сорока протекал ручей в обрамлении высоких деревьев. Через голые ветви она увидела детскую площадку, а за ней первые дома Нидерхёхстштадта – городского квартала Эшборна. Через луга и поля тянулись асфальтированные дороги, вдоль которых стояли уличные фонари. Зона отдыха, напоминающая парк, идеальная для велосипедных прогулок, джоггинга, пеших прогулок и…

– А где собака? – неожиданно спросила Пия.

– Какая собака? – с удивлением переспросили Крёгер и доктор Леммер.

– Это ведь собачий поводок. – Пия нагнулась и указала на темно-коричневый, уже достаточно изношенный кожаный ремешок, который обвивал плечо и верхнюю часть туловища женщины. – Она здесь гуляла с собакой. И поскольку мы не нашли у нее ключа от автомобиля, вероятно, она жила где-то поблизости.

* * *

– Я так рада, что у меня три недели отпуска. – Каролина Альбрехт удовлетворенно вздохнула и вытянула ноги. Она сидела за столом в столовой в доме своих родителей. Перед ней стояла чашка ее любимого чая, ванильного ройбуша. Она чувствовала, как стресс минувших недель и месяцев постепенно уходит, уступая место чувству глубокого покоя.

– Мы с Гретой уютно устроимся дома или просто посидим у тебя и полакомимся твоим печеньем.

– Мы вам всегда рады. – Мать улыбнулась ей, глядя на дочь поверх очков для чтения. – А может быть, вам съездить куда-нибудь в теплые края?

– Ах, мама, мне кажется, в этом году я летала больше, чем Карстен, а он все-таки пилот! – усмехнулась Каролина и сделала глоток чая. Но веселость ее была напускной.

Уже восемь лет она являлась исполнительным контрагентом в международной компании по управленческому консалтингу и занималась реструктуризацией и интернационализацией предприятий, а два года тому назад ей поручили возглавить консалтинг по менеджменту. С тех пор она практически жила в отелях, самолетах и vip-зонах аэропортов. Каролина относилась к очень небольшому числу женщин с таким кругом обязанностей и зарабатывала такие бешеные деньги, что ей это казалось почти аморальным. Грета пребывала в интернате, ее брак разрушился, а все приятельские отношения из-за невозможности их поддерживать постепенно сошли на нет. Работа всегда имела для нее наивысший приоритет. Еще при сдаче экзаменов на аттестат зрелости, которые в среднем были выдержаны на «отлично», она хотела стать лучшей. Элитные университеты в Германии и США она также закончила с отличием, после чего сделала стремительную карьеру.

Вот уже пару месяцев она чувствовала себя обессиленной и опустошенной, и вместе с усталостью пришли сомнения относительно смысла ее работы. Действительно ли то, что она делает, безумно важно? Важнее, чем возможность проводить время с дочкой и наслаждаться жизнью? Ей сорок три, а она еще не жила по-настоящему. Уже двадцать лет она бегала с одной деловой встречи на другую, жила на чемоданах и общалась с людьми, которые для нее ничего не значили и к которым она была совершенно равнодушна. Грета комфортно чувствовала себя в новой семье Карстена, она рада была тому, что у нее появились брат и сестра, собака и другая мать, которая была ей ближе, чем родная! Каролина рисковала потерять дочь и сама была в этом виновата, потому что сама сделала все так, чтобы оказаться ненужной в ее жизни.

– Но ведь твоя работа доставляет тебе удовольствие, правда?

Голос матери прервал размышления Каролины.

– Я уже не уверена, – ответила она и поставила чашку на стол. – Поэтому в следующем году я беру тайм-аут. Я хочу больше времени проводить с Гретой. И, может быть, продам дом.

– Да что ты! – Маргарет Рудольф подняла брови, но, кажется, большого потрясения не испытала. – Почему же?

– Он слишком большой, – ответила Каролина. – Я подберу нам с Гретой что-нибудь поменьше и поуютнее. Примерно как этот.