Сэм Гэссон - Кошка, которая все видела. Молчаливый свидетель

– Завтра, – разрешил себе Джим.

Сегодня информацией будет владеть только он. А поутру, как следует отоспавшись и еще раз просмотрев свои заметки, он сообщит обо всем инспектору Скиннер.

– Я странно себя чувствую, – сказал Джим, выключая телефон.

Опершись на перила, мужчина встал и спустился по лестнице, чувствуя покалывание во всем теле. Войдя в гостиную, Джим начал переключать телеканалы. Больше всего ему хотелось сесть рядом с сыном на диван и посмотреть какой-нибудь фильм, в котором детектив-растяпа будет выяснять, кто же задушил жену мясника.

Бруно проскользнул наверх и воспользовался телефоном в кабинете отца. Мальчик хорошо научился передвигаться бесшумно.

– Пожалуйста, соедините меня с больницей имени принца Чарльза в Мертир-Тидвил, – попросил Бруно оператора.

Голос девушки из регистратуры звучал так, словно она только что вдохнула гелий из воздушного шара. Бруно заговорил басом, боясь, что интонации его голоса похожи на звуки трубы, а не на тон полицейского.

– Добрый вечер, – произнес мальчик, – это инспектор Бруно Глью из полиции Брайтона. Я хотел бы переговорить с Динжамином Дэвидом Раттером.

У девушки из регистратуры было достаточно полномочий, чтобы подвергнуть сомнению полномочия звонящего.

– Полиция Брайтона! – повторил Бруно. И добавил, что это вопрос жизни и смерти и ему все равно, если мальчик находится под действием сильных успокоительных средств или врач решил, что состояние рассудка не позволяет ему общаться с внешним миром. – Скажите врачу, что у меня есть новости, которые окажут целительный эффект на разум пациента. Я подожду. Сообщите мальчику, кто я.

Наконец его соединили. Девушка из регистратуры сказала, что не может гарантировать полную адекватность пациента.

– Это ты, Дин? – спросил Бруно, когда услышал в ухе сонное сопение. – Это я, Бруно!

У Дина пропал голос, и он мог лишь стонать.

– Это сделал человек, который предлагал тебе лимонный шербет! У меня пока нет достаточного количества улик, но утром я все докажу! Это значит, что скоро ты сможешь вернуться домой. И твой папа тоже! У меня пока нет ни образцов ДНК, ни орудия убийства, ни признания, но я над этим работаю!

– С кем ты разговаривал? – спросил Джим, когда сын, как обычно, устроился рядом с ним.

– С Дином. Я сообщал ему о прогрессе в расследовании.

– О прогрессе?

– О прогрессе! – таинственно подтвердил мальчик.

На этот раз главным героем фильма был Лолер, деловой, прямолинейный шотландский детектив, который предпочитал полицейскую брутальность всяким там прослушкам. Он с трудом доверял людям, и то лишь тем, кто был ему абсолютно предан. Детектив употреблял фразочки вроде: «Бегает тут псих какой-то по Глазго и начиняет народ свинцом!»

Когда Лолер услышал, что жена жертвы всадила в тело три пули, он спросил: «А что сделал этот бедный придурок – просто забыл про годовщину свадьбы?»

Когда его приятель сказал, что, если они простоят дольше, он отморозит себе яйца, Лолер ответил: «Сначала мне нужно пришить их обратно! Вчера у моей жены на ужин была яичница!»

Несмотря на эту браваду, детектив Лолер был заботливым, любящим мужем прикованной к инвалидной коляске женщины. Это обстоятельство делало его куда более привлекательным персонажем.

– Сколько мы уже посмотрели? – спросил Бруно.

– Где-то три четверти, – ответил Джим. – Осталось полтора часа.

– По законам жанра пора бы им обнаружить второй труп, – заметил мальчик.

– Совершенно верно. Или убить помощника детектива.

На экране Лолер как раз перебрасывал подозреваемого через спину.

– То есть тебя! – сказал Бруно.

– Прости, – криво усмехнулся Джим. – Почему это меня?!

– Но ты же помощник детектива!

– Значит, ты ведущий детектив по делу об убийстве на Сэнт-Энрю-роуд? – спросил Джим, шутливо ткнув сына в бок.

– Так и есть! – ответил Бруно, преувеличенно громко взвизгнув.

На экране Лолер как раз заломил подозреваемому руку и вырвал у него скупое признание.

– Только не списывай своего старика раньше времени, – ехидно произнес Джим. – Я еще могу тебя удивить.

– Как, впрочем, и я тебя, – торжественно заключил Бруно.

Отец и сын сидели в полном восторге от собственных познаний.

На экране Лолер заорал:

– Если я не прав, то отрежу себе яйца!

Когда порядок был восстановлен и фильм закончился, Джим вернулся к себе в кабинет, а Бруно – в спальню.

Бруно сидел у чердачного окна и смотрел на закат. Вечернее солнце медом разливалось по небу Брайтона. Казалось, в мире воцарился порядок и головоломка наконец сложилась. Здания, высокие и низкие, старые и новые, расчерчивали город причудливыми рядами. Машины следовали своим путем, включая указатели поворота, водители вели себя предсказуемо и вежливо.