Рональд Нокс - Тело в силосной башне

Жизнь в Ластбери не отличалась особым комфортом. Даже Анджела, следующая правилам хороших воспитанных жен и всегда старающаяся показать, что все у них в порядке, долго притворяться не смогла. Ни одна из комнат не отвечала своему прямому предназначению, ни одна не подходила для какого-либо определенного занятия, кроме как слушания граммофона. Да, там были книги, но того сорта, которые валяются на столах вместо того, чтобы стоять на полках; было расписание трапез, но, похоже, никто его не соблюдал. В саду были клумбы, но цветы на них подобраны кое-как, и почему-то на каждой доминировала лобелия. Картины, мебель, еда производили должный эффект, но хорошим качеством не отличались. Куда бы ты ни пошел, везде было шумно: из радиоприемника хрипловатый ведущий врал насчет завтрашней погоды, в другом помещении завывал граммофон, воспроизводя отталкивающие в своем эротизме песенки американских негров, причем с еще более отталкивающим религиозным оттенком. Кроме того, ни один из гостей не удосуживался хотя бы немного понизить голос, говоря и споря о чем-то. Все вели себя со странной непоследовательностью людей, перенимавших у общества дурные манеры – принимали ванну рано утром, затем снова ложились в постель и ждали, когда им принесут завтрак, или же выходили завтракать в купальных костюмах, а затем облачались в плотный твид, чтобы идти на рыбалку. Слуги ходили с надменным видом и были совершенно некомпетентны, и никто не надзирал за ними должным образом. Главным в этой компании был пожилой дворецкий, знававший на службе лучшие времена и сохранивший среди всей этой дикости остатки былого достоинства, но все равно держался он с потерянным видом разорившегося банкира. Пикник, так выразился Бридон, на развалинах старой цивилизации. Цивилизации, о которой столь неуместно напоминал Сесис Уорсли, бродивший по дому, засунув руки в карманы. Он брал то одну книгу, то другую, погружался в чтение какой-то обзорной статьи в газете или же мрачно играл с самим собой в гольф на лужайке, катящейся вниз под крутым уклоном.

Бридон, узнавший, что ближайшие гольф-клубы находятся в десяти милях отсюда, никак не мог набраться мужества и удрать туда в первое же утро своего пребывания в гостях. Он уже отнес миссис Халлифорд к тому разряду хозяек, которые хотят все организовать сами и заставить каждого гостя чем-то заняться. Но тут он ошибался – до ланча она так и не появилась. И вот он бродил в одиночестве в лучах бледного утреннего летнего солнца, еще не набравшего силы, изучал географию местности, исследовал заросшие сорняком тропинки у реки и наконец вышел к месту, где они с женой въезжали вчера на территорию поместья. Халлифорд по-прежнему преклонялся своему божеству, силосной башне, и c неиссякаемым энтузиазмом вновь принялся посвящать Бридона в ее тайны. Заставил его посмотреть через смотровые окошки на огромную цилиндрическую стену, поднимавшуюся до застекленной крыши, объяснил, какой степени зрелости и сочности должны достигать вика, фасоль и овес перед закладкой на хранение. Халлифорд буквально оглушил его, крича в ухо, когда заработала машина, измельчающая силос, и все остальные механизмы. И тогда Бридон попросил показать ему всю ферму, но вовсе не из-за любви к животным, не из вежливости и сострадания к хозяину – больше всего на свете он жаждал в этот миг тишины. И всю оставшуюся часть утра он провел, восторженно ахая при виде того, как хитроумно устроены тестеры, определяющие жирность молока, или стоя в дверях коровника и глядя на свирепых быков хердфорширской породы, готовый сорваться и удрать в любую секунду.

За ланчем беседа вновь коснулась так и не обсужденной вчера до конца темы – тайного бегства влюбленных.

– Вы должны рассказать нам об этом как можно больше, Миртл, – настаивала Филлис Морель. – Всю ночь не спала, мечтала об этом. Как вы определяете, кто с кем должен убежать и кто побеждает и почему? Все это происходит внезапно или же назначается час икс? Лично мне кажется, что сегодня самый подходящий вечер для этой игры, а потому я не знаю, стоит ли мне уехать сегодня. Так что давайте поиграем!

– Я не слишком внимательно читала это описание, – сказала миссис Халлифорд. – Но, насколько помню, смысл в том, что сбежавшая парочка должна вернуться в дом так, чтобы никто не узнал, кто же мужчина. Вы назначаете определенное время, ну а потом, как в Гретна-Грин [9], заяц и гончая должны добраться до него одним путем, а потом вернуться уже другим, заранее обговоренным.