София Эдель - Назови мне свое имя

Я снова собираюсь встать и уйти, но меня останавливает мысль, что Эрвин, пожалуй, единственный человек, с кем я могу обсудить то, что произошло со мной в лесу и на скале. Может, он найдет логическое объяснение этой чертовщине?

– Скажите… Раз вы с детства ходили в лес, значит, хорошо его знаете.

Он кивает.

– А Проклятую скалу?

– Вы были на Проклятой скале? – быстро спрашивает он.

Я неуверенно пожимаю плечами.

– Я не знаю точно, она это была или нет. Но со мной произошли странные вещи… Понимаете, я скептик. И я не верю в мистику. Но там… Я потеряла ощущение времени. У меня было что-то вроде панической атаки. Безумный страх. Потом эйфория. – И еще желание лететь. Этого, конечно, я говорить не собираюсь. Я быстро смотрю на него, ожидая увидеть насмешку, но лицо Эрвина остается серьезным. – Понимаю, это звучит, как бред.

– Может, вас слишком впечатлила история про Даниэля Манфилда и убитых девушек?

Конечно, это самое простое и логичное объяснение. Я отвожу взгляд.

– Наверное, вы правы.

– Почему вы вообще решили, что попали именно на Проклятую скалу?

– Да, извините, – я совсем смущаюсь. Мне, наконец, встретился здравомыслящий человек, и именно с ним я решила поговорить о мистике. Я встаю.

– Подождите. Я не хотел вас обидеть. Я просто пытаюсь понять, почему вы думаете, что были именно на Проклятой скале?

– Я не могу этого объяснить.

– Это знание было, как данность. Вы знали об этом глубоко внутри, верно?

– Д-да, – отвечаю я неуверенно.

– Не пугайтесь, – его голос звучит успокаивающе. – Просто со мной было то же самое.

– Правда? – недоверчиво переспрашиваю я, невольно садясь обратно. – И панические атаки?

– Нет, ничего такого.

– И… дежавю?

– Дежавю? Что вы имеете в виду?

– Н-ну-у-у, вы же знаете, что такое дежавю?

– Я знаю, – он кивает, не сводя с меня пристального взгляда. – Что именно вы почувствовали?

– Сложно объяснить. Уйму эмоций – от восторга до ужаса. Вы правы, это может быть совсем другое место, а у меня просто богатая фантазия.

– Я еще раз прошу прощения. Я не думаю, что дело только в вашей фантазии, – теперь в его голосе звучит сожаление. – Вы можете описать ее? Так мы будем знать точно.

– Да как описать… Скала и скала, наверняка здесь все они похожи… С нее открывается красивый вид. Лес – до самого горизонта. Она маленькая, неправильной формы, неровные ступени у обрыва. – Я мотаю головой, отгоняя воспоминания о том, как хотела полететь.

– Похоже на нее, – неожиданно соглашается Эрвин.

– Почему все считают, что девушек убивал Сумасшедший? Хозяйка кафе, которая рассказала мне эту историю, говорила, что тела находили у подножия. То есть… они падали с обрыва? Так может, это были самоубийства или несчастные случаи? И главное, почему она сказала, что… девушек потом… убивало привидение?

Эрвин наклоняется вперед, ставит локти на колени и опирается подбородком о сцепленные в замок руки.

– Ну, во-первых, все началось, когда Даниэль Манфилд ушел жить в лес. А во-вторых… – он выдерживает паузу. – Этого вам, видимо, не рассказывали? – я отрицательно мотаю головой. – Тела были обескровлены.

– Обес… что?

– Обескровлены, – спокойно повторяет Эрвин, внимательно глядя на меня. – То есть их убивали и забирали всю кровь. Никто не знает, где это происходило, – у подножия скалы или же в другом месте, но с вершины они не падали.

– Но зачем… то есть, конечно. Если он был сумасшедшим маньяком, глупо задавать такие вопросы.

– Наверное, да.

– Значит, он все-таки был убийцей, – глухо говорю я, немного собравшись с мыслями. И уютная пещера, в которой я ночевала сегодня – это логово маньяка. Я касаюсь рукой лба. Я едва не уснула на его кровати. Еще не известно, что происходило в этой комнате, ведь если он похищал их, а потом убивал, значит… нет, нет, я не должна об этом думать.

– Людям было достаточно сложить три факта: он был болен, он ушел жить в лес, после этого начали пропадать девушки. Дальше каждый решает сам. А почему вы спрашиваете?

– Да… я подумала… Но ведь потом… когда начали появляться новые жертвы… они тоже были обескровлены?

– Да, – кивает Эрвин. – Кроме тех, кто совершил самоубийство.

Меня начинает мутить.

– Вам нехорошо? – в голосе Эрвина слышится беспокойство.

– Нет, все нормально. Извините. Я… Очень странная история. Но ведь… не может же он… спустя столько лет… Это же бред? – я поднимаю глаза на Эрвина.

– Ну, как вы уже поняли, в этом вопросе люди делятся на скептиков и тех, кто верит в потусторонний мир. – Он снова молчит, а потом добавляет: – А как думаете вы, Моника?