Фиона Грейс - Убийство в поместье

Лейси дошла до офиса.

– Пока, Наоми, – вздохнула она.

Завершив вызов, она окинула взглядом снизу вверх высокое кирпичное здание, которому посвятила пятнадцать лет своей жизни. Пятнадцать работе. Четырнадцать Дэвиду. Конечно, она посвятила себе хоть немного? Только один отпуск. Одна прогулка по закоулкам памяти. Неделя. Две. В лучшем случае, месяц.

С внезапным чувством решительности Лейси направилась в здание. Она обнаружила Саскию стоящей у компьютера, выкрикивающей указания одному из перепуганных стажеров. Прежде чем начальница успела хотя бы слово ей сказать, Лейси подняла руку, останавливая ее.

– Я беру отгул, – сказала она.

Едва увидев, как Саския нахмурилась, она развернулась на каблуках и зашагала по направлению к выходу.

Через пять минут Лейси уже бронировала билет до Англии по телефону.

– Ты официально сошла с ума, сестренка.

– Дорогая, ты ведешь себя нерационально.

– А с тетей Лейси все нормально?

Слова Наоми, мамы и Фрэнки крутились у Лейси в голове, когда она сошла с самолета в аэропорту Хитроу. Возможно, она была сумасшедшей, вылетев первым рейсом из аэропорта им. Джона Ф. Кеннеди, проведя в самолете семь часов, не имея при себе ничего, кроме сумочки, мыслей и эко-сумки, набитой одеждой и предметами личной гигиены, купленными в сети магазинов в аэропорту. Но, убежав от Саскии, Нью-Йорка и Дэвида, она чувствовала, будто ожила. Она чувствовала себя молодой. Беззаботной. Свободной. Смелой. На самом деле это напоминало ей о той Лейси Дойл, которой она была до Дэвида.

Однако сообщить семье новости о том, что она отправляется в Англию без предупреждения (по громкоговорителю – никак иначе), было не так приятно, поскольку никто из членов ее семьи не думал, прежде чем говорить, и все трое имели привычку озвучивать все, что думают.

– Что если тебя уволят? – причитала мама.

– О, ее точно уволят, – согласилась Наоми.

– У тети Лейси срыв? – спросил Фрэнки.

Лейси так и видела, как все трое собрались за столом для переговоров, изо всех сил стараясь лопнуть ее мыльный пузырь. Но, конечно же, в реальности дела обстояли иначе. Как самые дорогие и близкие, они обязаны были преподнести ей горькую правду. В эту новую, неизведанную эпоху, после Дэвида, кто еще мог это сделать?

Лейси прошла через вестибюль, следуя за остальными сонными пассажирами. В воздухе держалась знаменитая английская морось. Такая вот весна. Когда волосы покрылись влагой, у Лейси наконец появилось время для размышлений. Но обратного пути не было. Только не после семичасового перелета и нескольких сотен долларов, снятых с банковского счета.

Терминал представлял собой огромное здание, напоминающее теплицу, полностью выполненное из стали, с синими стеклами и извилистой ультрасовременной крышей. Лейси вошла в блестящую отделанную плиткой комнату, расписанную последователями кубистов при спонсорстве причудливого Британского строительного общества, и стала в очередь на паспортный контроль. Когда пришла ее очередь, Лейси увидела в будке хмурую блондинку с нарисованными черными бровями. Лейси дала ей свой паспорт.

– Причина визита? Деловая поездка или туризм?

Ее акцент был резким и слабо напоминал мягкую речь британских актеров из вечерних ток-шоу, которые очаровывали Лейси.

– Я в отпуске.

– Вы не взяли обратный билет.

Лейси понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что на самом деле говорила женщина, поскольку ее грамматика была далека от каноничной.

– Это отпуск без временных рамок.

Женщина подняла большие черные брови, и ее хмурость сменилась подозрением.

– Вам понадобится виза, если вы собираетесь работать.

Лейси покачала головой.

– Я не собираюсь. Работа – это последнее, чем я буду здесь заниматься. Я только что развелась, и мне нужно время, чтобы собраться с мыслями, поесть мороженое и посмотреть плохое кино.

Черты женщины сразу же смягчились сочувствием, и Лейси почувствовала, что она также принадлежит к клубу печальных разведенок.

Она вернула Лейси паспорт.

– Приятного отпуска. И выше нос, хорошо?

Лейси сглотнула небольшой комок, образовавшийся у нее в горле, поблагодарила женщину и прошла в зону прилета. Несколько отдельных групп людей ждали там появления своих любимых. У некоторых в руках были воздушные шары, у других – цветы. Группа очень светловолосых детей держала плакат с надписью «Добро пожаловать домой, мамочка! Мы соскучились!»