Артур Конан Дойл - Все расследования Шерлока Холмса

Я не мог не рассмеяться, слушая, с каким простодушным видом он объяснил мне ход своих мыслей.

– Знаете, когда вы рассказываете, – заметил я, – все кажется настолько простым, что я не понимаю, как я сам до этого не додумался. Увы, но и в следующий раз я точно так же ничего не буду понимать до тех пор, пока не услышу ваше объяснение. И это несмотря на то, что глаза у меня не хуже ваших.

– Это верно, – согласился он, закуривая сигарету и усаживаясь в кресло. – Дело в том, что вы смотрите, но не замечаете. Между этими понятиями огромная разница. Вот, например, вы много раз видели лестницу, ведущую из холла в эту комнату, да?

– Да.

– Сколько раз?

– Ну, наверное, несколько сот.

– Скажите, сколько там ступенек?

– Ступенек? Не знаю.

– Вот видите! Этого вы не заметили, хоть и смотрели на лестницу бессчетное количество раз. Вот к чему я веду. Ну, а я знаю, что ступеней семнадцать, потому что я и смотрел, и замечал. Кстати, раз уж вас интересуют подобные вещи настолько, что вы взяли на себя труд описать некоторые из моих небольших приключений, может быть, вам будет интересно и это дело, – указал он на сложенный лист плотной розоватой бумаги, который лежал на столе. – Это пришло с последней почтой, – добавил Холмс. – Прочитайте вслух.

На письме не стояло ни даты, ни имени, ни адреса.

«Сегодня вечером, без четверти восемь, – говорилось в нем, – вас навестит джентльмен, который хотел бы услышать ваш совет по одному чрезвычайно важному делу. Услуги, которые вы недавно оказали одной из королевских фамилий Европы, показали, что вам можно доверять дела исключительной важности. Такой отзыв о вас все источники нам дают. Ждите в своей квартире в обозначенное время и не удивляйтесь, если ваш посетитель будет в маске».

– Действительно, загадка какая-то, – заметил я, прочитав письмо. – Что, по-вашему, это значит?

– У меня пока нет данных. Делать выводы, не имея данных, – грубая и частая ошибка. Так постепенно человек приходит к тому, что начинает подгонять факты под уже существующие выводы, вместо того чтобы делать выводы из фактов. Но давайте посмотрим на само письмо. Какие выводы вы можете сделать, прочитав его?

Я внимательно всмотрелся в почерк, оценил бумагу.

– Тот, кто его написал, – сказал я, пытаясь мыслить по-холмсовски, – человек скорее всего не бедный. Пачка такой бумаги стоит не меньше полкроны. Она необычно прочная и плотная.

– Слово «необычная» больше всего подходит для этого случая, – сказал мой друг. – Эта бумага изготовлена не в Англии. Посмотрите через нее на свет.

Я сделал то, что он просил, и увидел водяные знаки в виде букв. Сначала большая «E», рядом с ней маленькая «g», далее «P» и за ней большая «G» и маленькая «t».

– Что это, по-вашему? – спросил Холмс.

– Имя изготовителя, несомненно. Вернее, его монограмма.

– Ошибаетесь. Прописная «G» со строчной «t» означают слово «Gesellschaft», «компания» по-немецки. Это стандартное сокращение наподобие нашего «K°». Далее. «P», разумеется, от слова «Papier». Теперь «Eg». Заглянем в географический справочник. – Он снял с полки увесистый том в коричневой обложке. – Так. Посмотрим, что у нас есть. Eglow [65] Eglow – Еглов – маленький остров на Онежском озере рядом с островом Кижи в Карелии (Россия). ( Примеч. пер. ) , Eglonitz… Нашел! Egria. Это небольшая германоязычная местность в… Богемии, недалеко от Карлсбада. Почитаем: «Известна многочисленными расположенными на ее территории стекольными заводами, бумажными фабриками и тем, что именно здесь погиб Валленштейн». Ха-ха, замечательно. Что вы на это скажете? – Глаза Холмса вспыхнули, с торжествующим видом он выпустил из сигареты огромное сизое облако дыма.

– Бумага изготовлена в Богемии, – сказал я.

– Совершенно верно. А человек, написавший это письмо, – немец. Вы обратили внимание на необычное построение предложения «Такой отзыв о вас все источники нам дают»? Француз или русский так бы не написал. Только немцы могут так непочтительно относиться к глаголам. Нам остается лишь выяснить, чего хочет этот немец, который пишет на бумаге, изготовленной в Богемии, и предпочитает скрывать лицо под маской. А вот, если не ошибаюсь, и он, сейчас все наши сомнения развеются.

В этот миг с улицы донесся стук копыт и грохот колес на булыжной мостовой, после чего требовательно затрезвонил звонок на входной двери. Холмс присвистнул.

– Судя по звуку, пара, – сказал он. – Так и есть, – добавил он, выглянув в окно. – Отличный брум и пара отличных лошадей по полторы сотни гиней. Это дело пахнет деньгами, Ватсон.