Кристофер Сэнсом - Мертвая земля

– Однако, когда кардинал Уолси предложил принять новый закон, запрещающий отдавать овцам плодородные земли, Мор не поддержал его.

– Ох, вам, законникам, лишь бы спорить, – тихонько рассмеялся Малтон. – Увы, Мэтью, сейчас я слишком слаб, чтобы быть тебе достойным соперником.

– Прости. Ты в состоянии вставать?

– Лишь для того, чтобы сходить в отхожее место. Даже сидеть в кресле для меня утомительно. Ну что ж, по крайней мере, я избавлен от необходимости идти в воскресенье в церковь и средь голых стен слушать службу на английском языке. – Он сокрушенно покачал головой. – Вот уж не думал, что Англия когда-нибудь дойдет до такого. – Темно-карие глаза Гая увлажнились слезами.

– Возвращаясь из Хатфилда, я видел церковь, где только что закрасили все росписи, – сообщил я. – Она показалась мне ужасающе пустой, словно бы лишившейся сердца, хотя на стенах и вывели цитаты из Священного Писания.

– Значит, друг мой, ты тоже признаешь, что реформаторы перегнули палку? – вполголоса осведомился Гай.

– Да, признаю.

– А что ты делал в Хатфилде?

– Посещал леди Елизавету.

– А, протестантскую принцессу, – холодно улыбнулся Гай. – Впрочем, нет, она не принцесса, а всего лишь леди. Как и ее сестра Мария. Браки короля Генриха с их матерями признаны недействительными. В отличие от брака с Джейн Сеймур. Никак не возьму в толк, какую цель преследовал ее брат, лорд-протектор, лишив сестер короля титула принцесс.

– Соображения лорд-протектора ведомы лишь ему одному, – пожал я плечами.

– Ты по-прежнему занимаешься приобретением земель для леди Елизаветы?

– Да, Гай. Не далее как в понедельник мне предстоит отправиться в Норидж. По поручению леди Елизаветы.

– В Норидж? – В голосе его прозвучало удивление. – И какого рода поручение ты должен там выполнить?

Я замешкался, но, вспомнив, что интуицию Малтона обмануть невозможно, решился быть откровенным:

– Поручение довольно необычное. Один из Болейнов, дальних родственников леди Елизаветы, обвинен в убийстве. Она хочет, чтобы я провел расследование и удостоверился в том, что с этим человеком поступят по справедливости.

Гай вперил в меня пристальный взгляд:

– Ты давно уже не занимался подобными расследованиями, Мэтью. Если мне не изменяет память, с тех самых пор, как Джек Барак лишился руки.

– На этот раз дело вовсе не такое опасное. По крайней мере, к большой политике оно определенно не имеет никакого отношения.

– Молодой Николас поедет с тобой?

– Да. Он полон желания развеяться. И, говоря откровенно, Гай, я тоже рад возможности вырваться из Лондона. Признаюсь, мне ужасно надоело царапать пером по бумаге. Что же касается непосредственно дела, то если говорить кратко – этот человек обвиняется в убийстве своей жены. Предстоит разобраться, справедливо ли это обвинение.

В глазах Гая вспыхнула искорка интереса.

– Не хочешь ли рассказать мне эту историю подробнее? Может, я на время забуду о своей хвори.

Я был рад развлечь больного и с готовностью перечислил все известные мне факты, умолчав лишь о визите Эдит Болейн в Хатфилд. Когда я закончил, Гай откинулся на подушку; сперва я решил, что утомил его своим рассказом, но после догадался, что мой друг погружен в размышления.

– Возможно, когда близнецы были детьми, все их дикие выходки имели одну цель – если не завоевать любовь матери, то хотя бы привлечь ее внимание. Именно поэтому один из них и изуродовал другого.

– Жутковатый способ привлечь внимание.

– А как отреагировала на это мать? Впала в ярость?

– Судя по тому, что мне рассказывали, да. Правда, эта история дошла до меня отнюдь не в пересказе очевидца. Одному Богу известно, где здесь правда, а где вымысел.

– Если мать, увидев своего сына изуродованным, всего лишь разозлилась, то, вполне вероятно, дети решили – проливать кровь легко и просто. – Гай вновь погрузился в задумчивость. – А что собой представляет их отец? Человек, обвиненный в убийстве своей жены?

– Понятия не имею. Знаю только, что он привел в ужас всех соседей, через год после исчезновения законной супруги поселив в своем доме служанку из трактира. С ближайшим соседом у него давняя распря из-за границ земельного участка. К тому же сама фамилия Болейн по-прежнему воспринимается как позорное клеймо. Все это может сыграть против него на суде присяжных. На следующей неделе мне предстоит лично познакомиться с Джоном Болейном. Может, тогда я пойму, что это за человек.