Джозеф Флетчер - Убийство в Миддл-Темпл

– Конечно, – ответила миссис Гатч. – Его звали Элфик.

Спарго с таким грохотом уронил свой карандаш, что миссис Гатч вздрогнула. Хроническое пьянство повлияло на ее нервы. Она злобно уставилась на виновника своего испуга и воскликнула:

– Попрошу вас больше так не делать! У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, и, вообще, это плохие манеры. Так вот, того джентльмена звали Элфик.

Спарго бросил на редактора и владельца такой выразительный взгляд, что он вполне мог сойти за подмигивание.

– Значит, Элфик, – произнес он. – Кажется, вы сказали, что он был адвокатом?

– Я сказала, что он походил на адвоката, – поправила миссис Гатч. – Но если вам это интересно, – хотя я беседую не с вами, а с начальством, – джентльмен действительно был адвокатом. Из тех, что носят парики и мантии. Я видела его портрет в комнате мисс Бэйлис, в том самом доме, где вы сегодня побывали.

– Он старик?

– Стариком он стал сейчас, – возразила его собеседница, – а тогда он был человеком средних лет. Ну, вроде как этот господин, – добавила Матушка Гатч, указав на старшего редактора с таким пренебрежительным видом, что редактор невольно поморщился, а владелец газеты едва удержался от смеха. – Да и внешне похож: у того тоже не было ни одного волоска на лице.

– Ясно, – кивнул Спарго. – А куда он увез мальчика?

Она покачала головой:

– Понятия не имею. Просто увез, и все. Как я уже сказала, вскоре появился Мэйтленд, и Джейн Бэйлис соврала, будто мальчик умер. С тех пор она больше никогда не говорила о ребенке. Держала рот на замке. Я поинтересовалась однажды, но она только ответила: «Не волнуйтесь, с ним все в порядке. Его жизнь обеспечена, даже если он проживет столько же, сколько Мафусаил». И больше ничего не сказала, а я не спрашивала. Но потом, – продолжила Матушка Гатч, чья фляжка опустела, а глаза начали слезиться, – она стала обращаться со мной, как с собакой, эта чертова Джейн Бэйлис: никогда не понимала, что у старых дам вроде меня должны быть свои маленькие радости! Сегодня утром, услышав, как вы разговаривали на той дорожке, я сказала себе: «Настало время вонзить вам нож в спину, дорогая мадам!» Надеюсь, мне это удалось.

Спарго начал посматривать на своих боссов, качая головой. Этим он хотел показать, что уже услышал от Матушки Гатч все, что нужно.

– Куда вы собираетесь после этой встречи? – спросил он. – Мы можем отвезти вас обратно в Бэйсуотер, если желаете.

– Буду вам весьма признательна, – ответила миссис Гатч. – И не забудьте про первый взнос моего еженедельного пособия, которое – хочу напомнить – должно выдаваться мне ровно в полдень каждую субботу или, если вам так будет удобнее, высылаться по почте в пятницу вечером. Как только я получу свой первый взнос и как только вы доставите меня в Бэйсуотер, я сразу соберу вещички и отправлюсь жить к одной подруге, которая будет мне очень рада. Тогда я с удовольствием забуду и о Джейн Бэйлис, и обо всем, что меня с ней связывало.

– Да, миссис Гатч, но если вы вернетесь к ней сегодня вечером, – с беспокойством заметил Спарго, – полагаю, вы не станете рассказывать мисс Бэйлис о том, что были здесь и говорили с нами?

Она величественно поднялась с места:

– Молодой человек, я понимаю вашу озабоченность, но вы совершенно не умеете обращаться с дамами. Поверьте, я умею держать язык за зубами! И разумеется, ни слова не скажу Джейн Бэйлис о своих делах – слава богу, сильно изменившихся делах! – даже за два регулярных пособия с выплатой дважды в неделю.

– Мистер Спарго, будьте любезны, отведите миссис Гатч вниз и проследите, чтобы все было в порядке, а потом зайдите ко мне в кабинет, – распорядился редактор. – А вы, миссис Гатч, не забывайте о том, что обещали хранить молчание. Никому ни слова – если не хотите лишиться регулярного пособия по субботам.

Спарго отвел Матушку Гатч в кассу и выдал ей деньги за первую неделю, после чего посадил ее в такси, заплатил водителю, проследил за отъехавшей машиной и отправился в кабинет редактора. Редактор и владелец газеты оживленно беседовали, но при виде Спарго замолчали и выжидающе уставились на него.

– Похоже, у нас все получилось, – спокойно заметил журналист.

– Но что конкретно мы узнали? – спросил редактор.

– Гораздо больше, чем я ожидал. Пока мне трудно даже представить, какие перспективы это нам открывает. Думаю, вы помните, что единственной уликой, найденной на теле Марбери, являлся клочок бумаги с адресом Роналда Бретона на Кингз-Бенч?