Ю Несбё - Немезида

– Стало быть, мужской способ.

– Мужской?

– Одна из причин, по которым попытки самоубийства у мужчин чаще бывают успешными, заключается в том, что они предпочитают способы более опасные и бесповоротные, чем женщины. Огнестрельное оружие и высотные здания, а не порезанные вены и пригоршня пилюль. Когда стреляется женщина, это скорее необычно.

– Подозрительно необычно?

Эуне кинул быстрый взгляд на Харри:

– У тебя есть основания считать, что это было не самоубийство?

Харри покачал головой:

– Просто я хочу полной определенности. Нам сейчас направо, ее квартира – чуть дальше по этой улице.

– Соргенфри-гате? [16] – Эуне хихикнул и вновь опасливо покосился на затянутое грозными тучами небо. – Ну да, конечно.

– Что ты имеешь в виду?

– «Sans souci». «Без печалей». Так назывался дворец гаитянского короля Кристофа, который покончил с собой, когда французы взяли его в плен. Ну знаешь, того, что развернул пушки стволами в небо и приказал стрелять, чтобы отомстить за себя Господу.

– А-а…

– А знаешь, что писатель Ула Бауэр сказал как-то об этой улице? «Я даже попробовал переехать на Соргенфри-гате, но и это не помогло». – Эуне расхохотался так, что его двойной подбородок смешно затрясся.

У подъезда их поджидал Халворсен.

– По дороге из Управления я встретил Бьярне Мёллера, – сказал он. – Мне показалось, он считает это дело до конца расследованным и закрытым.

– Нужно еще раз все осмотреть, чтобы устранить последние неясности, – отозвался Харри, открывая подъезд взятым у электрика ключом.

С предыдущего вечера в квартире ничего не изменилось, только ленту, натянутую полицейскими поперек входной двери, сняли, а труп увезли. Они прошли в спальню. В царящем там полумраке на темном фоне огромной кровати белым пятном выделялись простыни.

– И что мы будем искать? – поинтересовался Халворсен у Харри, раздвигавшего тяжелые гардины, которыми были занавешены окна.

– Запасной ключ от входной двери, – сказал Харри.

– Зачем?

– Мы исходили из того, что у покойной был один запасной ключ, который она дала электрику. Я тут навел справки. Универсальный ключ невозможно выточить у обычного слесаря, его необходимо заказывать у фирмы – изготовителя замка через мастерскую, имеющую на это специальную лицензию. Поскольку такой ключ подходит и к подъезду, и к общим хозяйственным помещениям – например к подвалу, – управляющий домом ведет за ними строгий контроль. Всем ведь известно, что, когда заказываешь новые ключи, надо иметь письменное разрешение от управляющего, верно? По соглашению с ним обладающая лицензией мастерская ведет учет всех ключей, выданных съемщикам каждой квартиры. Вчера вечером я созвонился с мастерской на Вибес-гате. Анна Бетсен заказывала два запасных ключа. Итого, значит, у нее было три комплекта. Один мы нашли в квартире, второй был у электрика. Где же третий ключ? До тех пор пока он не найден, нельзя исключать, что в момент ее смерти в квартире находился кто-то еще и этот кто-то, уходя, и запер дверь.

Халворсен понимающе кивнул:

– Ага, стало быть, третий ключ.

– Вот именно, третий ключ. Ладно, Халворсен, начинай искать, а я пока хочу кое-что показать Эуне.

– О’кей.

– Да, и еще. Не удивляйся, если обнаружишь здесь мой мобильный. По-моему, я вчера забыл его здесь.

– Мне казалось, ты говорил, что потерял его еще позавчера.

– Ну да, потерял, потом нашел, а теперь вот снова где-то оставил. Что, скажешь, с тобой такого не бывает?

Халворсен отрицательно покачал головой. Харри между тем уже увлек Эуне в коридор и потащил в глубь квартиры.

– Хочу спросить тебя кое о чем, поскольку ты единственный художник, которого я знаю лично.

– Положим, это слишком сильно сказано. – Эуне все еще никак не мог отдышаться после подъема по лестнице.

– Брось, ты, по крайней мере, как-то разбираешься в искусстве. Так что, надеюсь, сможешь хоть что-то тут прояснить.

Харри распахнул дверь в дальнюю комнату, хлопнул по выключателю и сделал приглашающий жест. Однако, вместо того чтобы осматривать три полотна, стоящие посредине мастерской, Эуне, тихонько пробормотав что-то вроде «ой-ой-ой», поспешно направился в самый угол комнаты, к трехглавому торшеру. Достав из внутреннего кармана твидового пиджака очки, он наклонился к массивной ножке, пытаясь разобрать какую-то надпись.

– Ну, доложу я вам! – восхищенно воскликнул он. – Да ведь это же настоящий торшер работы Гриммера.

– Гриммера?