Ю Несбё - Немезида

Тем временем эффективная, регулируемая законами рынка система продажи и покупки прав на защиту бизнеса продолжала успешно развиваться, и вскоре Дажуду заполонили находящиеся в розыске преступники со всех концов света, которые в здешних условиях могли обеспечить себе относительно спокойное существование, и притом гораздо дешевле, нежели в Патайе или еще где-нибудь.

Однако в восьмидесятые годы эту прекрасную жемчужину с ее почти не тронутой природой, огромными пляжами, багровыми закатами и превосходного качества марихуаной открыли для себя двигатели прогресса туристического бизнеса – любители шататься по планете с рюкзаком за спиной. Они нахлынули в Дажуду в таком количестве и с такими материальными запросами, что контролировавшие местную экономику две семьи призадумались, насколько рентабельно и далее использовать поселок в качестве убежища для преступников всех мастей. Постепенно уютные, полуосвещенные бары стали переоборудовать под пункты проката инвентаря для ныряльщиков, а в кафе, где прежде аборигены на старый лад отплясывали свою ламбаду, начали устраивать «Wild-Wild-Moonparty» [35]. А у местной полиции входили в обычай молниеносные облавы в каменных домах, отличавшихся не столь белым цветом, обитателей коих, несмотря на их негодующие протесты, в наручниках доставляли на площадь. Но все равно нарушителям закона было спокойнее обретаться в Дажуде, чем во многих других уголках земли, хотя параноидальный страх преследовал их всех, а не только Рогера.

Именно по этой причине в сети общественного питания Дажуды и нашлось место такому человеку, как Мохаммед Али. Вообще-то зарабатывал он на существование в основном потому, что его кафе располагалось в стратегически важном пункте – на площади, где находилась конечная остановка автобуса из Порту-Сегуру. Из-за стойки своей открытой ахвы Мохаммед имел возможность наблюдать за всем, что происходило на выжженной солнцем и выложенной булыжником единственной площади Дажуды. Когда подъезжал очередной автобус, он прекращал подавать кофе и набивать кальяны бразильским табаком – весьма неважным заменителем m’aasil из его родных краев – и пытался определить, нет ли среди вновь прибывших переодетых полицейских или вымогателей. Если благодаря никогда не подводившему его чутью он распознавал среди приехавших представителей двух вышеозначенных категорий, тут же бил тревогу. С теми, кто ежемесячно выплачивал ему определенную мзду, он заключал своего рода договор об обслуживании и в случае необходимости предупреждал их о появлении нежелательных лиц либо по телефону, либо с помощью маленького быстроногого Паулиньо. Однако Мохаммед был и лично заинтересован в том, чтобы следить за всеми, кто приезжал в Дажуду. С тех пор как он увел Розалиту у мужа и сбежал вместе с ней из Рио, он ни на миг не усомнился в том, чего им следует ожидать, если обманутый супруг прознает, где они живут. Где-нибудь в павелах – трущобах Рио или Сан-Паулу – можно было заказать человека за пару сотен долларов, но даже профессиональный киллер взял бы не больше двух-трех тысяч долларов плюс расходы на проведение операции под названием find and destroy [36] – такая цена сложилась на рынке в последние десять лет. Кроме того, можно еще и скидку получить, если заказываешь двоих.

Бывало, что выявленные Мохаммедом вымогатели сразу же направлялись в его ахву. Обычно они для виду заказывали кофе и, сделав несколько глотков, задавали неизбежный вопрос: «А ты знаешь, где живет мой друг такой-то и такой-то?» или: «Знаешь ли ты человека на этой фотографии? Я должен ему деньги». Мохаммед брал с клиентов дополнительную плату, если, выслушав его стандартный ответ («Два дня назад я видел, как он с большим чемоданом садился на автобус до Порту-Сегуру, señor»), вымогатель на следующем автобусе отправлялся восвояси.

И поэтому, когда высокий светловолосый мужчина в помятом льняном костюме и с забинтованным затылком поставил на стойку дорожную сумку и пакет с игровой приставкой, вытер пот со лба и по-английски заказал кофе, Мохаммед сразу понял, что есть возможность заработать несколько лишних реалов сверх оговоренного гонорара. Но почуял он выгоду не из-за мужчины, а из-за прибывшей вместе с ним женщины. Слово «полиция» у нее словно на лбу было написано.

Харри огляделся. Кроме него, Беаты и араба в кофейне находились еще трое. Двое туристов с рюкзаками и еще один «турист», похоже, страдавший тяжким похмельем. Убийственная боль в затылке не утихала. Харри посмотрел на часы. Двадцать часов назад они отбыли из Осло. Звонил Олег, он побил рекорд в тетрисе, и Харри перед вылетом из Хитроу успел купить приставку Namco G-Con 45. Из Ресифе они на винтовом самолете добрались до Порту-Сегуру и, выйдя из аэровокзала, за какую-то, по-видимому, бешеную по здешним меркам цену договорились с таксистом, который довез их до порта, откуда они на пароме добрались до пристани на берегу, где располагалась Дажуда, а остаток пути проделали в автобусе, подпрыгивавшем на бесконечных ухабах.