Кати Хиеккапелто - Колибри

– День добрый, – бросил он куда-то в сторону Анны и тут же повернулся к Вирккунену. – Прошлой ночью в экстренную службу поступил звонок. Кто-то из этих понаехавших, извините, новых финнов или как их нынче полагается называть, позвонил в панике и сообщил, что его убивают. Так что не пора ли нам за работу?

Вирккунен кашлянул.

– Эско Ниеми, – сказал он Анне, – твой напарник.

Изнутри обвисших, разрисованных куперозом щек напарника послышалось невнятное фырканье. Анна подумала, что у него, наверное, насморк, и поздоровалась. Эско встал и протянул ей руку. Ладонь была большой и шершавой – легко было вообразить, как такой рукой сминают преступников и четким движением швыряют за решетку, – но оказалась вдруг неприятно вялой. Анна терпеть не могла таких рукопожатий. Они не внушали доверия. Еще Эско не желал смотреть в глаза. Тут Вирккунен предложил выпить кофе, и народ потянулся к столику, от которого поднимался соблазнительный аромат. Витавшая в воздухе напряженность спала, и Анну окружила приятная болтовня. Свежая, еще теплая плюшка пришлась ей по вкусу.

Когда они выпили кофе и съели булки, Вирккунен попросил Эско доложить о событиях прошлой ночи.

– Девушка назвала свой домашний адрес – это в районе Раяпуро. Патруль выехал туда под утро, но ее не оказалось дома. На месте были ее отец, мать, двое младших сестер, все, кроме звонившей. Семейство, – кстати, это курды, – подняло такой ахлям-сахлям, что разбудило весь дом, – продолжил Эско. – Отец девушки сказал, что она гостит у родственников в Вантаа. Здесь написано, что с полицией общался он. Так, их четырнадцатилетний сын… Да как же их имена упомнишь, – пробормотал Эско и начал рыться в бумагах на столе, ища имя. – Вот, Мехван. Так вот, этот четырнадцатилетний Мехван был за переводчика.

– Почему не взяли настоящего переводчика? – спросила Анна. – Детей нельзя брать на перевод, тут ведь серьезное дело.

– Разумеется, мы его пригласили, только вот наш дежурный переводчик был занят в больнице, а до другого мы в этой суматохе не дозвонились. Да и платить двум переводчикам – за сверхурочную работу – крайне неблагоразумное расходование бюджетных средств. Патруль получил приказ разобраться в ситуации, насколько возможно. Так они и поступили. Когда цейтнот, важна каждая секунда. Парни сделали все в точности, как им было приказано.

– Как в Боснии, – прошептала Анна.

– Что? – спросил Эско.

Он наконец-то посмотрел на нее воспаленными красными глазами. Анна постаралась не отвести взгляда. Ее уже тошнило от этого мужика, хотя они были знакомы всего несколько минут.

– Ничего. Я ничего не сказала.

И опустила глаза.

Лицо Эско выразило удовлетворение. Он налил себе кофе.

– Так или иначе, в квартире все выглядело вполне прилично, – продолжил Рауно примирительным тоном. – Никто из членов семьи не знал, во что дочь вляпалась и почему. Коллеги из Вантаа выехали на место. Девушку, – так, ее зовут, секундочку… Бихар, – обнаружили в полном здравии там, где, по словам родителей, она и находилась. Либо она видела кошмарный сон, либо позвонила спросонья – разницы нет. Говорят, она лунатик. Разговаривает во сне, а потом ничего не помнит.

– Очень подозрительно, – сказала Анна.

– Согласна, – сказала Сари.

– Чего подозрительного, если девушка признается, что позвонила по ошибке? – сказал Эско.

– Кто по ошибке звонит в экстренную службу? – спросила Сари.

– Да вашу мать, туда звонят даже тогда, когда теряют ключи от дома или когда у любимой пуделицы вдруг начинается течка, – вспылил Эско.

– Это другое. Речь идет о звонке по ошибке, – сказала Сари.

– А сколько лет этой Бихар? – спросила Анна.

– Семнадцать, – ответил Рауно.

– Семнадцатилетняя девушка-курдка звонит в экстренную службу и сообщает, что ее хотят убить. Мне это кажется реальным кошмаром, – сказала Анна.

– Надо выяснить, как ее одну отпустили в Вантаа, – добавила Сари.

Эско промолчал.

– Предлагаю прослушать запись звонка, – сказал Вирккунен. – Ну-ка, Эско, включи.

Сначала слышался треск, затем деловитый голос дежурного, потом тишина и шепот девушки:

– Они убьют меня. Помогите. Мой отец убьет меня.

Дежурный просит повторить.

Девушка молчит.

Дежурный справляется насчет ее местонахождения. Девушка называет свой домашний адрес и отключает телефон.

– Она напугана, – сказала Анна.

– Безусловно, – согласилась Сари. – Боится до смерти, что кто-то услышит.