Уильям Уилки Коллинз - Отель с привидениями

Эмили благодарно ухватилась за это предложение. Договорились, когда встретиться завтра. Письма остались у Агнес; жена курьера наконец ушла.

Вымотавшаяся и удрученная Агнес прилегла на кушетку. Заботливая няня принесла чашку бодрящего чая. Ее забавная болтовня, как она тут справлялась без Агнес, действовала успокоительно на сокрушенное сердце ее госпожи. Они мирно беседовали, когда громкий стук во входную дверь заставил их вздрогнуть. Кто-то спешно поднимался по лестнице. Дверь распахнулась, и в гостиную с безумным видом вбежала жена курьера.

– Он мертв! Они убили его! – Выговорив эти дикие слова, она рухнула на колени перед кушеткой, вытянула руку, что-то сжимавшую в кулаке, и потеряла сознание.

Взглядом велев Агнес открыть окно, няня начала приводить женщину в чувство.

– Что это? – воскликнула она. – Да у нее письмо в руке! Взгляните-ка, мисс.

На раскрытом конверте явно измененным почерком было написано: «Для миссис Феррари». На почтовом штемпеле значилось: «Венеция». В конверте был лист иностранной почтовой бумаги и что-то сложенное вдвое.

На бумаге также измененным почерком была выведена единственная фраза: «Пусть это облегчит вам утрату мужа».

Агнес развернула вторую бумагу.

Это был кредитный билет Английского банка на тысячу фунтов.

На следующий день мистер Трой, друг и советчик Агнес, пожаловал к ней, о чем было договорено накануне вечером.

Миссис Феррари, по-прежнему убежденная в смерти мужа, оправилась настолько, что могла присутствовать на совещании. С помощью Агнес она поведала адвокату то немногое, что знала об исчезновении Феррари, и предложила все письма, имевшие к этому отношение. Мистер Трой сначала прочел три письма, написанные Феррари жене, потом письмо, написанное приятелем Феррари и содержавшее рассказ о его посещении палаццо и разговоре с леди Монтбарри, и в последнюю очередь – ту единственную фразу, написанную безымянной рукой, что сопровождала необычный подарок жене Феррари.

Позднее прославившийся защитой интересов леди Лидьяр в деле о краже, обычно называемом «Дело о деньгах миледи», мистер Трой был не только человек опытный и знающий, но также, что называется, повидавший людей и дома, и за границей.

Проницательный, со своеобразным юмором, отзывчивый, чему не мешал даже его профессиональный опыт юриста, он при всех своих достоинствах едва ли подходил сейчас на роль советчика. Миссис Феррари, отличная жена и хозяйка, была самой заурядной женщиной. Мистер Трой меньше всего мог рассчитывать на то, чтобы завоевать ее расположение: он был прямой противоположностью самого заурядного мужчины.

– У бедняжки совсем больной вид! – этими бесцеремонными словами по адресу миссис Феррари юрист открыл вечернее заседание.

– Она перенесла ужасный удар, – заметила Агнес.

С интересом, которого заслуживает человек, перенесший ужасный удар, мистер Трой снова взглянул на миссис Феррари. Он рассеянно побарабанил пальцами по столу. Наконец он заговорил:

– А вы, уважаемая, верите тому, что ваш муж умер?

Миссис Феррари поднесла платок к глазам. Слово «умер» слабо выражало ее мысли.

– Убили! – не отнимая платка, сказала она твердо.

– Зачем? И кто? – спросил мистер Трой.

Миссис Феррари помешкала с ответом.

– Вы читали письма моего мужа, сэр, – начала она. – Наверное, он обнаружил… – Споткнувшись, она не стала продолжать.

– Что он обнаружил?

Людское терпение небезгранично – даже терпение новоиспеченной вдовы. Раздраженная этим холодным вопросом, миссис Феррари высказалась наконец начистоту.

– Насчет леди Монтбарри и барона! – истерически взвизгнула она. – Этой скверной женщине барон такой же брат, как я. А мой муж прознал об их преступлении. Из-за этого и горничная ушла от госпожи. Если бы Феррари тоже ушел, он сейчас был бы живой. Они его убили. Да, убили, чтобы это не дошло до ушей лорда Монтбарри. – Рублеными фразами, срывающимся голосом миссис Феррари высказала свое мнение о случившемся.

Придерживая свою точку зрения про запас, мистер Трой слушал с насмешливо-одобрительным видом.

– Изложено хоть куда, миссис Феррари, – сказал он. – Вы отлично построили свою речь, искусно сплели свои выводы. Будь вы мужчиной, из вас вышел бы славный адвокат – вы бы прибрали к рукам всех присяжных. Кончайте же дело, уважаемая, кончайте дело. Расскажите нам, кто послал это письмо, кто вложил кредитный билет. Едва ли те двое, что убили Феррари, порывшись в карманах, стали бы вам посылать тысячу фунтов. Кто же тогда? Я вижу штамп на письме: «Венеция». Может быть, у вас есть там друг с большим сердцем и таким же большим кошельком, который посвящен в тайну и желает успокоить вас анонимно?