Сьюзен Льюис - Держи меня крепче

Она отрешенно мотнула головой и уставилась в пустую стену. Все, о чем она могла думать сейчас, – это Хло. Снова и снова Шарлотта рисовала себе мысленно картины того, как приходят люди из социальной службы и уводят Хло с собой. Боже, как же испугается малышка, если такое случится.

– У меня есть влажные салфетки! – сказал Грант, заметив, как она рукой стирает испарину со лба.

Он вышел, с громким стуком захлопнув за собой дверь, а Шарлотта в изнеможении закрыла глаза. Она всеми силами старалась побороть панику. Нельзя допустить, чтобы этот животный страх сокрушил ее. Но мысли о будущем, о том, что ждет ее впереди, ужасали своей безысходностью. От них голова шла кругом и тошнота подступала к горлу. Да, все изменилось и уже никогда не будет таким, как прежде. Она совершила страшное преступление и должна сполна заплатить за то, что сделала. И неважно, что на этот шаг ее толкнули самые благородные, самые высокие побуждения. Да, она любит эту девочку больше всего на свете. Да, у малышки нет никого из близких, за исключением отца-педофила, который вот-вот начнет отбывать свой пожизненный срок в тюрьме. Но все равно, это не предлог для того, чтобы красть ребенка и увозить его из страны.

Что ж, худо-бедно, но она как-то справится с тем, что ее ждет. Другое дело – Хло. Мысль о том, что все случившееся будет означать для ребенка, терзала душу и иссушала разум. Снова и снова Шарлотта задавала себе один и тот же вопрос: могла ли она поступить по всем правилам закона?

Был ли у нее хотя бы один шанс сделать все, как положено и спасти Хло?

Нет!

А будет ли у нее снова когда-нибудь такой шанс, особенно сейчас, когда ее открыто обвиняют в совершении преступления? Ведь она не просто украла ребенка, она скрывалась вместе с девочкой от полиции, прятала ее у себя дома до тех пор, пока страсти немного не улеглись, а потом она смогла благополучно вывезти ее из страны. Она привезла девочку сюда, в Новую Зеландию, дала ей новое имя, новую жизнь, гораздо лучшую, чем прежде. Она излила на нее всю свою любовь, то есть сделала все возможное, чтобы ребенок почувствовал себя счастливым. Впервые за всю свою короткую, но такую трагичную жизнь Хло действительно оказалась в полной безопасности. Она даже начала разговаривать и играть, как все другие дети, у нее появились новые друзья, она влилась в большую и любящую ее семью.

Разве можно называть все это преступлением?

«Господи! Пусть они делают со мной что хотят, но прошу Тебя, не попусти ничего дурного в отношении Хло. Сделай так, чтобы никто и никогда не обидел ее снова».

Самое страшное – это то, что Шарлотта вполне отдавала себе отчет в том, какова будет первая реакция Хло на разлуку с нею. Ведь девочка не просто доверяла ей, она всецело полагалась на нее и зависела от нее во всем. Как она сможет существовать без нее и дальше? Ведь она воспринимает Шарлотту как свою родную мать, да и сама Шарлотта любит ее как родную дочь. Быть может, она любит ее даже сильнее, чем любит мать свое родное дитя. Она даже дала себе зарок больше не иметь детей, исключительно ради блага Хло. Пусть она навсегда останется ее единственной и самой любимой дочерью. Нет, все же что-то мистическое случилось между ними с самого начала, с самой первой их встречи в парке Кестерли. Только тогда девочку звали Отилией. Потерянная и одинокая, она сидела на качелях, прижимая к себе своего Бутса, а ее крохотные ножки даже не доставали до земли.

– Привет! Как тебя зовут, малышка? – поинтересовалась у нее Шарлотта, и сердце сейчас больно сжалось, едва она вспомнила глубокий немигающий взгляд темно-карих глаз, который ребенок устремил на нее. Совершенно неземное создание, помнится, подумала тогда Шарлотта. Будто девочка прямиком сошла с полотен импрессионистов.

Но тут вернулся ее отец и увел девочку прочь, оставив Шарлотту переживать странное чувство пустоты от того, что ребенок ушел. Ей так не хотелось расставаться с малышкой, что-то необъяснимое и непонятное толкало ее к ней. Вполне возможно, и девочка испытывала сходные чувства. А еще, помнится, странное впечатление произвел на Шарлотту отец девочки, точнее, впечатление было откровенно нехорошим. Спустя несколько недель их пути пересеклись снова. В социальную службу поступил анонимный звонок. Неизвестный абонент выразил глубокую озабоченность судьбой ребенка, проживающего в доме сорок два по улице Норт-Хилл. Шарлотта отправилась по указанному адресу проверять достоверность информации, и стоило ей увидеть маленькую девочку, как она тут же узнала в ней ребенка из парка.