Александр Воронецкий - Иногда и дилетанта полезно выслушать

"Здесь устроимся", – опер начал оглядываться после физзарядки, – "или ниже спустимся?"

"Можно и здесь", – решил и я с облегчением, проводив взглядом проселок, который от нас устремился вниз на равнину и прямой линией побежал к далекому горизонту, постепенно растворяясь в мареве перегретого воздуха и наконец совершенно исчезая среди выжженной бурой травы, peдких зарослей тамариска и саксаула.

После разминки, обсудив все “за” и “против," чуть ниже седловины, откуда проселок просматривался идеально, мы и устроились. Я – возле небольшего уступа с вертикальной стенкой: можно не только сидеть на камне, но и удобно откинуться на опору спиной. Михаил – рядом, на правом переднем сидении Уазика, которое не поленился отвинтить и протащить до нужного места. Шофер, рядовой милиции, толкался рядом, но машину поставили поперек проселка в двадцати метрах ниже на обратном, в сторону гор, склоне. С равнины ее невозможно заметить до последнего момента, пока не поднимешься на перегиб. А увидев – понять откуда: на дверцах зеленого Уази-ка бросалась в глаза голубая полоса с белыми буквами: "Милиция".

Теперь мы в засаде,в идеально выбранном для нее месте. Единственном, которое невозможно обойти или объехать на приличном пространстве от одного поселка, откуда мы выехали утром, до другого, впереди еще километpax в двадцати. Там, в долине единственной в округе речушки, уже потерявшей силу и из потока превратившейся в цепочку озер, плес, ям и просто приличных луж, всегда существовали заросли дикой конопли, которую, конечно, не оставляли без внимания наркоманы и любители легкой наживы.

Добираться до бесплатного зелья из наших мест любители могли по другому – сделав гигантский крюк, зато по асфальту. Однако возвращаться назад с товаром, т. е. "травкой", той дорогой было опасно: в трех стационарных пунктах постоянно дежурили работники милиции, устраивавшие капитальный осмотр всех транспортных средств. О диком наркотике право-охранительные органы знали, и конечно, в силу возможностей боролись с этим злом.

Мы же забрались в глушь и безлюдье, потому что я ухитрился убедить Михаила: вчера машина за зельем ушла по асфальту, а сегодня с товаром должна возвращаться назад. По этому проселку, где рядом ни людей, ни милиции, но сейчас обосновались мы, в засаде.

Ждем машину, с визуально различимыми признаками принадлежности к определенной службе. Если расчеты верны и она появится – на равнине ее различим издали и успеем приготовиться: с глаз долой сиденье, на котором Михаил блаженствует; предупредить рядового, чтобы перестал дремать и приготовил автомат; самим затаиться между камней. Меня и Михаила шофер, конечно, не заметит, выскочит на верх седловины. Вот здесь и поймет, кто его ожидает, но объехать Уазик невозможно из-за развалов камней по обеим сторонам проселка. Да и милиционер стоит, с автоматом, готов открыть огонь. Резко сдать назад тоже не получится – я и опер подскочим к проселку и перекроим его уже сзади машины. И если я только статист – без оружия и в гражданке, то Михаил – с автоматом и в форме капитана милиции. Надеемся, до стрельбы дело не дойдет, но между собой решили в крайнем случае, при попытке прорваться, по движку машины лупануть. Если сразу не заглохнет, то и далеко не уйдет: водичка из пробитого радиатора вытечет, движек заклинит.

Вот такие дела. И все бы хорошо, да ожидаемой машины нет и нет. И не только ее – вообще никаких. Тишь, безлюдье и время ползет еле-еле. Сто раз уточнили детали предстоящей операции по задержанию, пересказали анекдоты и смешные истории по жизни, в обед и перекусили. Потом рядовому милиции, т. е. шоферу, наша кампания надоела и он ушел к Уазику подремать в тени кабины. А мы с Михаилом еще раз прошлись по событиям, установленным фактам и вытекающим предположениям, приведшим нас в это безлюдье. Получалось не очень оптимистично. Ну, во-первых, ожидаемая машина могла вообще не появиться. Тогда в расследовании, которое Михаил как оперативник вел официально, ничего не меняется. Висяк – это по моему убеждению; опер-то считает по другому. Во-вторых, машина может появиться, но с одним шофером и возможно грузом конопли или еще какой гадости растительного происхождения. Тогда висяк висяком, но можно открывать новое дело о хранении и распространении наркотиков, к старому отношения не имеющее. В третьих, в машине кроме шофера и конопли может оказаться пассажир, и если будет тем, кого мы ожидаем – все, перед нами организаторы и исполнители двух убийств. Я могу пожинать лавры талантливого детектива, правда, к правоохранительным органам отношения не имеющего, а Михаил – рапортовать о новей версии весенних преступлений и задержании преступников.