Мэри Торджуссен - Чужое прошлое

Я достала свой айпад и вернулась к просмотру фотографий, которые Джек выложил в «Фейсбук», наши фотки, пока мы два года вместе учились в старших классах. Я хотела было сказать Рейчел, чтобы она отправила Джеку запрос на добавление в друзья, чтобы тоже посмотреть эти фото, но была не уверена, не заставят ли они ее чересчур переживать. Из комментариев к фото становилось ясно, что Джек совсем недавно их разместил, то и дело выскакивали имена моих одноклассников, смеявшихся и веселившихся от души. Я терялась в догадках, помнит ли кто-то из них, чем закончился тот учебный год, хотя, разумеется, в свое время они все знали.

Я воображала, как они переговариваются: «А что это была за девчонка… Ну, маленькая такая, рыженькая и неряшливая… Не с ней ли что-то там случилось? Сейчас уже не помню, что именно… Она что, умерла, или как?»

Я часто-часто заморгала, чтобы сдержать слезы.

А потом я собрала все свое мужество и стала смотреть фотографии с вечеринки, которые Джек сбросил в облачное хранилище.

Я повернула айпад от прямых солнечных лучей. Часть альбомов я уже просмотрела и открыла следующий. Стало ясно, что у Джека кончился запал, а может, просто кончилась пленка, потому что тогда он, разумеется, снимал не цифровой камерой. Последние пятьдесят фотографий представляли собой случайные снимки, а не какие-то законченные сцены. Вот группа девчонок поет в караоке, потом фото костра, вокруг которого кружком расселись курильщики с пивом в руках. Вот Лорен, сидящая с Томом в гамаке. На этом фото я задержалась, вспомнив, что тогда мне захотелось домой, но Лорен избегала моих взглядов. Я заметила засос у нее на шее, он с первого взгляда был похож на розовый цветочек с ее платья.

Я внутренне подобралась. Сейчас я увижу то, что происходило, пока я была наверху. Вот танцующий во внутреннем дворике народ, хотя, по-моему, они больше дурачились. По крайней мере, я надеялась, что так. Следующее фото – на кухне. Джек, наверное, возвращался обратно в дом. На фото была Лорен.

Я вспомнила, как в такси по пути домой она мне говорила, что кто-то выбросил их из гамака, и платье ее вымазалось в грязи. Я не ответила ни слова, делала вид, что сплю.

На первом фото она стояла у кухонной раковины и плескала водой себе в лицо. Том придерживал ее волосы, и на секунду я заметила, как же она нравилась Джеку, потому что капли воды искрились у нее на лице, а словно парившие в воздухе волосы придавали ей такой романтический вид – который, правда, напрочь портил засос на шее.

На следующей фотографии она сидела на коленях у Тома, небрежно обняв его рукой за шею. Как же Джеку было больно делать этот снимок, а? А позади нее, собираясь выйти из кухни в коридор, стоял какой-то молодой человек. Не парень. Его бы никогда не назвали парнем.

Он был одет в джинсы и футболку с надписью «Коралл». Такие футболки тем летом продавались в Гластонбери. И в такой же футболке весь вечер ходил Алекс.

Похоже вовсе не Алекс выходил из комнаты незаметно для других.

Это был Дэвид.

Моя реакция была такой бурной, будто меня сильно ударили в грудь. Пару секунд я не могла дышать, как бы широко ни открывала рот. Я опустила голову между коленей и попыталась сделать вдох. Мои родители дремали в креслах на веранде, и я слышала, как где-то вдалеке в бассейне плескались Рори и его подружка.

И тут из меня как будто выпустили весь воздух, и после одного вздоха я начала часто-часто дышать.

– Мама! – подбежал ко мне Рори и потряс меня за руку. – Мама! Что такое? – Он завизжал: – Бабушка! Бабушка!

Я услышала, как мама ахнула и позвала отца. Она подбежала ко мне, но я видела лишь ее расплывчатые очертания.

– Что такое, Джемма? Что случилось?

Я с трудом пыталась успокоить дыхание. Грудь сдавило, она казалась воздушным шариком, который вот-вот лопнет, но выпустить из него воздух я не могла.

Я слышала, как папа на кухне открывал ящики, ругаясь себе под нос, и вот он уже разжимал мне кулаки, я почувствовала, как в руках у меня захрустел бумажный пакет. Он опустился передо мной на колени и впился в меня глазами.

– Дыши туда, дочка, – сказал он, и, прежде чем из глаз у меня потекли слезы, я вспомнила, как он говорил это много лет назад. – Вдох и считаем. Одни, два, три, четыре. Вот так. Теперь выдох. Давай, сильнее. Как можно сильнее. И смотри на меня. Смотри на меня! – Он снова стал считать, и я не отрывала от него взгляда. – Все получится. Давай, посчитаем снова.