Мэри Торджуссен - Чужое прошлое

Я чуть было не сказала, что могу позволить себе новый телевизор, если захочу. Могу позволить себе новый дом, чтобы поставить туда телевизор, если уж на то пошло, и тут я поняла, что, по его мнению, деньги принадлежат ему. Не нам, а только ему. Я знала, что если захочу что-то купить, будь то телевизор или дом, мне нужно получить его одобрение, или никаких покупок. На меня новой волной нахлынула ярость, которую я испытывала с тех пор, как поняла, что он натворил: это из-за него мой брат покончил с собой, а мама умерла молодой, и тем не менее он считал, что ее деньги принадлежат ему.

И вот тут у меня нашлось мужества кое-что сказать. Я знала, что Джемма из комнаты Алекса услышит каждое мое слово. Я надеялась, что она держит телефон наготове, чтобы вызвать полицию, если он озвереет. Очень быстро, не успев сообразить, на какое же безумие я решаюсь, я как вкопанная остановилась в коридоре у двери в комнату Алекса.

– Я рада, что ты оказался здесь, – произнесла я. – Я хотела с тобой поговорить о той вечеринке у Алекса.

Из легких будто вышел весь воздух, голос мой звучал совершенно по-другому – визгливо. Я чуть ли не задыхалась.

Пару секунд Дэвид с удивлением смотрел на меня. Я чувствовала, как у меня тяжело вздымается грудь. Он посмотрел себе под ноги, потом снова мне в глаза. И как-то смущенно спросил:

– О вечеринке?

– Я и не знала, что ты на ней был, – начала я. Я старалась говорить спокойно, но сердце у меня колотилось. – Тебя не было в списке гостей, составленном братом. После его гибели я видела этот список, мама изучила его вдоль и поперек – она несколько раз обзвонила всех, вновь и вновь все проверяя. Ну, ты и сам знаешь. Я очень часто тебе об этом рассказывала. Но тебе она не звонила, так ведь?

– А с чего ей было мне звонить? – медленно спросил он. – Меня же не было, меня не приглашали. Вечеринка же была для его друзей по школе.

Затеяв этот разговор, надо было его продолжать, хотя я чувствовала себя леммингом, несущимся к утесу.

– Ну, да, именно так и планировалось – мама с папой взяли с него обещание. Но ты там все-таки был, и Алекс об этом не знал. – Я отступила на полметра назад. – Интересно, почему?

– Не было меня на вечеринке, – повторил он, теперь уже громче. Голос его звучал уверенно, я бы ему поверила, если бы не знала правду. – Не знаю, о чем это ты. – Молчание, затем он продолжил: – Послушай, тебе, наверное, было жутко сюда возвращаться. Хочешь, разберем тут все на выходных, очистим дом.

– Совсем не жутко, – ответила я. Я слышала свой голос как будто со стороны. Я подумала о стоящей за дверью Джемме и всеми фибрами души надеялась, что она уже пишет сообщение тому, кто сможет нам помочь. – Узнать, что мой брат покончил с собой, – вот это жутко. Сидеть в машине скорой рядом с умирающей мамой – это тоже жутко. По сравнению с пережитым мной это уже ничто.

На его лице появилось раздражение.

– Знаю, крошка. Ты много всего вытерпела. Пойдем, я отвезу тебя домой. – Он потянулся, чтобы обнять меня. – Тебе нужно хорошенько выспаться.

И тут я не сдержалась. Я расхохоталась, хотя в этом не было ничего смешного:

– А я вот так не думаю.

Я боялась поднять на него глаза. Он стоял между мной и лестницей, и я слишком поздно поняла, что другого выхода из дома нет. Повисло тягостное и пугающее молчание, и я решилась его нарушить:

– Ты и вправду думаешь, что мне сладко спится в моей постели? Рядом с тобой?

– Что?

Передо мной пронеслись воспоминания о той ночи, и я крикнула:

– С тобой и твоим телефоном, когда ты в темноте фотки щелкаешь?! Ты, наверное, меня за идиотку держишь.

– Не знаю, о чем это ты, – повторил он. – Давай-ка, дорогая, поедем домой. – Когда он шагнул ко мне, скрипнула половица. Я отступила назад и уперлась в стену рядом с дверью в комнату Алекса. – Ты просто расстроилась оттого, что вернулась сюда.

– Не расстроилась. Конечно мне здесь не по себе, но дело не в этом. – Он протянул руки и обнял меня. – Дэвид, ты же был на вечеринке и… – Он лапал меня и гладил, как будто бы я – его собственность. Как будто бы он может делать со мной все, что захочет. – Убери руки! Отстань от меня!

И тут его лицо изменилось. Голос зазвучал нерешительно. Смущенно.

– Ты ведь не надушилась, а?

У меня засосало под ложечкой.

– Что-что?

– Когда ты открыла дверь, ты меня поцеловала, – объяснил он. – И когда я тебя обнял, то заметил, что духами не пахнет. Ты знаешь, я обожаю, когда ты не душишься. – Он глядел на меня так, словно не узнавал меня, и голос его звучал растерянно, как будто он пытался что-то сообразить. – Но когда я поднялся наверх вместе с тобой, по-моему, я услышал запах духов. Я и сейчас его чувствую. – Он отступил назад. – И, похоже, я узнаю этот аромат.