Мэри Торджуссен - Чужое прошлое

Я стояла за дверью комнаты, которую видела пятнадцать лет назад.

Все здесь было так же, как и тогда. Кровать убрана, все то же стеганое одеяло и подушки. На стуле у окна лежали еще два сложенных одеяла. Я помнила, как этими одеялами он накрывал мне голову перед тем, как уйти. Они снились мне в кошмарах еще много лет, я все так же барахталась, тщетно пытаясь освободиться. В углу стояла гитара и ударная установка, рядом со мной комод со множеством ящиков. Письменный стол, как и прежде, стоял у окна, выходившего на задний двор и сад, на столе остались стопки книг и картонных папок. Я нервно сглотнула. Он умер, проучившись всего один семестр в Оксфорде. Я подумала о его матери и о Рейчел, как они идут к нему в комнату за его вещами, и понимала, как они себя тогда чувствовали. Их сердца были разбиты навсегда.

Потом прозвенел звонок, и я услышала, как Дэвид позвал Рейчел. Сердце у меня заколотилось еще сильней. Он был здесь, совсем рядом со мной.

Я в жизни никогда так не боялась, как в тот момент, спускаясь вниз, чтобы впустить Дэвида в дом.

– Привет, – сказал он, когда я открыла дверь. Он вошел и обнял меня. Я крепко прижалась к нему, поцеловав в щеку. Больше всего мне не хотелось, чтобы он заметил во мне какую-то перемену.

– Что ты здесь делаешь? Я думала, что ты останешься в Ньюкасле.

– Ну, последнюю встречу отменили, и я решил, что не хочу болтаться там, пока ребята не закончат работу, – ответил Дэвид. – Увижусь с ними, когда приеду туда в следующий раз.

– А откуда ты узнал, что я здесь?

– Да я проезжал через Ливерпуль и решил глянуть, чем ты занимаешься. Программа «Найди мой телефон» показала, что ты тут, так что я решил нагрянуть и сделать тебе сюрприз.

Он говорил так, будто это совершенно нормально. Я не знала никого другого, чей партнер так бы следил за ним. Но Дэвид всегда настаивал, что ему нравится знать, где я. Трудно поверить, что я посчитала это романтичным, когда он впервые так сделал.

– Мне было нечем заняться, так что решила заехать сюда и проверить, все ли тут в порядке, – сказала я.

Он прошел по коридору, заглянул в кухню и гостиную.

– Похоже, все нормально, да?

– Да, все хорошо. Я вообще-то уже собиралась уходить, – ответила я. – Есть хочется, сил нет. Может, возьмем что-нибудь готовое на дом? Китайская кухня, может?

Говорить нормально стоило мне немалых усилий. Дэвид мог почувствовать, что я веду себя как-то не так. У меня заколотилось сердце при мысли о том, что он что-то заметит.

– Все хорошо, дорогая? – спросил он. – Ты устала?

– Нормально, – ответила я. – Просто мне тут не по себе. Как-то здесь все странно. – Я взяла его за руку, и он поцеловал мои пальцы. – Хочу обратно домой.

– Тогда поехали, – предложил он. – Жаль, что мы оба на машинах. Может, сходим поесть где-нибудь поблизости?

– Как скажешь. – Я знала, как важно было оставлять ему выбор, чтобы он принимал решения. – Хотя я предпочла бы горячую ванну с бокальчиком вина.

Он тихонько рассмеялся и сказал:

– Я с тобой.

От отвращения у меня мурашки по коже побежали.

– Ключи у тебя?

Я тут же вспомнила, что оставила сумочку в маминой комнате. Я мысленно чертыхнулась – лучше бы мы поехали на его машине.

– У меня сумочка наверху, – ответила я. – Я мигом. Иди и заводи машину.

– Не волнуйся, я сам ее принесу.

Он через две ступеньки взлетел по лестнице, и я ринулась за ним.

– В маминой комнате, – сказала я.

– Может, что-то еще захватить? Ты решила, что из этого тебе нужно?

Я вспомнила про коробки с бумагами под кроватью и надеялась, что он их не заметит. Он никогда не поверит, что я ничего о них не знаю.

– Хочешь честно? Я вообще ничего из этого не хочу больше видеть.

– Ох, дорогая.

Мы зашли в мамину комнату. Я хотела закрыть дверь, чтобы дать Джемме возможность убежать, но у меня не хватило духу. Если я прикрою дверь, он сразу же догадается, что что-то не так. А потом заметит ее из окна. Я едва не рухнула на пол при мысли о том, что он бросится за ней вдогонку.

Я взяла в руки сумочку.

– Все, – сказала я. – Поехали. Завтра я позвоню в благотворительные организации и попрошу их отсюда все забрать. Пусть продадут, что захотят, а остальное выбросят.

– Но ведь есть же вещи, которые ты захочешь оставить? – спросил он, остановившись на пороге. – Вот, например, телевизор, а? Он же совсем новый. Можно поставить его к нам в спальню.

– Нет, – ответила я. – Он мне не нужен. Пусть все забирают.