Норб Воннегут: Боги Гринвича

Смерть Ван Неста выглядела вполне естественно: приступ застал пожилого астматика врасплох без ингалятора. Но на всякий случай Рейчел залезла в сумочку и достала пластиковый пакет с каштановым волоском Дэвида Санчеса. План Б.

Санчес, живущий на Западной Двадцать третьей улице, был зарегистрированным — «уровень 3» — сексуальным преступником. Он красовался на веб-сайте нью-йоркского отделения криминальной полиции. Рейчел планировала стянуть его волосок из парикмахерской, но этого не потребовалось. Санчес, постаревший и облысевший, обронил несколько на демо-клавиатуру в магазине «Эппл» на Восточной Пятидесятой.

Сейчас Рейчел достала волосок из пакета и положила рядом со стойкой, на которой Гарольд держал бокалы. Феды найдут его, если потрудятся проверить помещение. А ДНК Санчеса запустит в федеральной базе данных тревогу высшей категории. Рейчел ухмыльнулась, подумав о том, во что превратится жизнь мужика. Это пойдет на пользу борьбе за права педофилов.

Рейчел вышла из квартиры, выронила ингалятор и сняла резиновые перчатки. Затем направилась к лифтам и наружу, в декабрьскую ночь. Ей хотелось заказать китайской еды и потягивать вино под музыку Эдит Пиаф. Еще несколько заказов, немного удачи со сбережениями, и она распрощается с клиникой и уедет в Париж. А там — будет курить сигареты, покупать вещи в модных магазинах и флиртовать в уличных кафе с симпатичными европейскими студентами.

Может, ей удастся найти еще какую-нибудь халтурку. Все эти семидесятилетние мужчины и женщины эпохи Гарольда Ван Неста были скучны. Пришло время для серьезной задачи: добавить немного денег на карманные расходы.

Кьюсак смотрел на конверт на своем столе. Он знал, что внутри: ипотечный платеж, ежемесячный счет на семнадцать тысяч пятьсот семь долларов девятнадцать центов. На это уйдут его последние двадцать тысяч, хотя банк такие подробности не волнуют. Если они не получат свои деньги, в его кредитной истории появится сообщение о просроченном платеже, они даже могут позвонить — обычные наезды со стороны кредитора.

Его хедж-фонд сгорел. Пока еще не официально. Но это только вопрос времени. Никто не вкладывал новые деньги. Последние две недели Кьюсак улыбался и названивал всем и каждому, пытаясь найти замену ста двадцати миллионам, которые вышли за дверь по указанию Калеба. Почти все советовали: «Позвоните в следующем году, когда прояснится ситуация».

Кьюсак мог разобраться со своими финансами. Он видывал тяжелые времена, когда его отец изо всех сил боролся с падением спроса на сантехнические работы. Рано или поздно работа появится. Вопрос только, как скоро. На Уолл-стрит не нанимали никого. Вообще никого. За четырнадцать торговых дней, прошедших с Нового года, Доу [6] Имеется в виду биржевой индекс Доу-Джонса. упал на 9,7 %. Скачки рынка сводили с ума всех финансистов.

Джимми оглядел офис. Низенькие ячейки окутывал явственный запах отчаяния, будто кто-то и в самом деле распылил здесь аэрозоль тоски. Его сотрудники неотрывно гипнотизировали мониторы, каждый мужчина и каждая женщина молились, чтобы новости Блумберга излечили их мир.

Все они делали вид, что заняты своими ежедневными обязанностями. Но каждый уже разослал свое резюме. Сотрудники уйдут, один за другим, и «Кьюсак Кэпитал» умрет бесславной, незаметной смертью — еще один хедж-фонд, который тихо исчезнет в ночи. Безвестность — единственное достоинство краха.

Даже рыженькая Сидни, обычно улыбавшаяся до ушей, сегодня выглядела мрачно. Она была личным помощником Кьюсака, его опорой, много работала, оставалась допоздна и никогда не жаловалась. Она последовала за ним из «Голдмана», верная до конца, верная и сейчас.

На прошлой неделе она спросила:

— Я знаю, дела плохи. И я обещаю никогда-никогда не бросать вас в беде. Но вы не возражаете, если я поговорю с «Кредит Суисс» насчет работы?

Кьюсак нуждался в толике удачи. Или ему тоже придется ходить на интервью. Он криво улыбнулся, пытаясь поднять себе настроение. Мысли скользнули к самому важному человеку в его жизни. Она никогда не знала финансовой нестабильности, хотя сталкивалась с препятствиями, которых он даже не представлял.

«Должен ли я рассказать обо всем жене, или уберечь ее от этого?»

Кьюсак не мог ответить на вопрос. Он взял телефон и начал набирать номер. Платежи по ипотеке — одна проблема. Но у него есть и другие.